Тридцать лет назад я пришла на сцену Московского Художественного театра. 1918 год. Время, овеянное пафосом революции, время борьбы и торжества русского народа. И тогда особенно близки и жизненны стали убеждения Станиславского о смысле и значении театрального искусства.

Благородство цели влекло нас, молодых актёров, на сцену МХАТ. И хотя мы знали, насколько трудна будет работа под руководством неумолимо требовательного К. С. Станиславского, всё же Мы стремились работать именно в этом театре, пожалуй, единственном в России театре, который научит нас правильно понимать великие цели актёра - воспитание правды и добра в людях.

Сначала я «ходила», как говорят в театре, в пьесе Метерлинка «Синяя птица» неродившейся душой, потом получила первую маленькую роль боярышни в пьесе А. К. Толстого «Царь Фёдор Иоаннович». Здесь мне приходилось произносить всего лишь две фразы в четвёртой картине спектакля. Но обычно я очень волновалась перед своим выходом и старалась быть как можно сосредоточенней.

Прошло несколько лет. Мне довелось сыграть несколько больших, ответственных ролей. Сначала я репетировала под руководством К. С. Станиславского роль Нины Заречной в «Чайке» А. П. Чехова. Репетиции шли успешно, работа над ролью подвигалась, и Константин Сергеевич, кажется, был доволен, но он заболел и отложил постановку «Чайки».

Затем мне пришлось работать с этим великим мастером над ролью Саши в «Иванове» Чехова. Очень требовательный к самому себе и актёрам, Константин Сергеевич добивался от каждого актёра полного и глубокого раскрытия образа, повторяя десятки раз самую маленькую сцену.

Он требовал от меня чего-то такого, что я, тогда ещё совсем молодая актриса, никак не могла понять. Я даже плакала на репетициях, так как не могла выполнить то, чего добивался режиссёр. Мягкий, добрый и обаятельный, Константин Сергеевич терпеть не мог женских слёз и, видя их, раздражался и начинал сурово разговаривать с актрисой. Тогда я терялась ещё больше, а Станиславский неумолимо добивался своего, поправляя и требуя простоты и естественности исполнения. Всё же эту роль я сыграла, но не считала её своей актёрской удачей.

Через несколько лет я готовила маленькую, почти эпизодическую роль Маши в пьесе Вс. Иванова «Бронепоезд 14-69». На репетицию пришёл Станиславский.

В этом образе, как я чувствовала сама, мне удалось найти большую искренность и предельную простоту, когда уже, кажется, нет игры, а актёр живёт на сцене естественной жизнью своего героя. Константин Сергеевич, просмотрев репетицию, остался очень доволен нашей игрой (роль Пеклеванова - мужа Маши - замечательно играл покойный Н. П. Хмелёв) и, отозвав меня в сторону, сказал:

- Вы теперь понимаете, что я от вас требовал, когда работал с вами над ролью Саши?

И я тогда поняла, что наш учитель требовал от меня абсолютной простоты, естественности, правдивости. А я не умела со всей искренностью передать переживания и чувства Саши. Невольно получался наигрыш, правда жизни подменялась фальшью. Вот почему Константина Сергеевича, всегда боровшегося за великую простоту в искусстве, так раздражало, что я не могла воплотить в этом образе заложенной в нём правды, показать всю его красоту и обаяние. Этот случай в работе над образом Саши и замечания Станиславского словно осветили всю мою дальнейшую сценическую практику, вооружили меня настоящим методом работы над образом. Никогда не забыть мне занятий со Станиславским.

Хорошие были минуты, когда он, бывало, после репетиции говорил:

- Задержитесь, пожалуйста, на несколько минут.

И в его кабинете начиналась беседа. Константин Сергеевич рассказывал, как ту или иную роль играли его любимые актрисы Мария Ермолова, Гликерия Федотова, Элеонора Дузе. Рассказы сопровождались показами и такими объяснениями, что, даже и не видев актрису в описываемой им роли, можно было представить её себе с необычайной яркостью и живостью. После таких рассказов Станиславский начинал занятия актёрским мастерством. Он не уставал говорить нам:

- Будьте внимательны друг к другу во время пребывания на сцене, находитесь во взаимном и непрерывном общении со своим партнёром, слушайте его, учитесь тому, чтобы он без слов воспринимал ваши мысли.

И нередко Константин Сергеевич заставлял актрису молчать, не говорить ни слова. А сам начинал рассказывать что-либо весёлое, потом печальное, требуя, чтобы актриса все свои переживания передавала лишь мимикой, глазами. Это были интереснейшие упражнения на актёрскую выразительность.

Станиславский подчёркивал в таких случаях:

- Что может быть у актёра выразительнее, чем глаза? Зритель должен их видеть и без слов читать по ним сокровенные мысли актёра. Ведь глаза излучают огромное человеческое тепло...

Замечательные уроки его на всю жизнь запали в мою душу.

Позже, в тридцатых годах, я работала под руководством В. И. Немировича-Данченко над образом Татьяны Луговой в пьесе «Враги» М. Горького, Маши - в «Трёх сестрах» А. Чехова, Юлии Тугиной в «Последней жертве» А. Островского.

Владимир Иванович как-то особенно бережно и чутко относился к актёру на репетиции, обращал его внимание на мелочи, которые часто давали ключ к решению большой актёрской задачи. Он умел так показать артисту тот или иной образ, над которым работал на репетиции, что все начинали ощущать как бы физическую оболочку конкретного человека. Его показы были изумительны! Он мог сыграть и девушку, и старика, и влюблённого юношу. И мы поражались его артистическому таланту. Он создавал самую удобную обстановку для творческого ощущения актёра, звал его к высокой правде чувств, к созданию образов, наполненных большим психологическим содержанием, дыханием нашей советской эпохи. Наряду с огромной требовательностью он вовремя умел подбодрить, похвалить актёра за интересную творческую находку. Он умел выделить и обратить внимание на молодого актёра и работать с ним, бережно воспитывая в нём всё то драгоценное, что в течение долгих лет было создано Художественным театром. Страстный новатор, экспериментатор, он звал артистов театра к всё новым и новым поискам, утверждая принцип театра мужественной простоты, искусства социалистического реализма.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.