Из истории русской авиации

Жуковский с большим интересом отнёсся к проекту создания лучшего в мире русского тяжёлого самолёта. Он со своими учениками В. П. Ветчинкиным, А. А. Архангельским и Г. И. Лукьяновым произвёл подробнейшее обследование самолёта.

Когда все работы были закончены, комиссия Жуковского официально признала, что «Святогор» построен правильно, рассчитан точно и после окончательной доделки может летать.

Слесарев получил, наконец, от военного ведомства небольшую сумму денег для завершения строительства самолёта, но ни один завод в Петрограде не брался за эту сумму достроить самолёт. Чиновники из военного ведомства ничем не хотели помочь Слесареву, и конструктор принял единственно возможное решение - достроить самолёт собственными силами в маленькой кустарной мастерской.

Дни и ночи работал Слесарев над постройкой своего гиганта. Он понимал, конечно, всю трудность задачи, но упорно добивался цели. Наконец наступил долгожданный день испытаний. Загудели моторы, и огромная машина мягко покатилась по зелёному полю аэродрома. Машина пробежала 200 метров, как вдруг в правом моторе Рено что - то треснуло, зашумело. Мотор вышел из строя. Испытание пришлось прервать.

При следующем испытании, в момент разбега с крутым заворотом, машина получила небольшое повреждение. Опять ремонт. Опять оттяжка полёта.

Не дремлют и враги Слесарева. Назначена новая комиссия. Снова измученный изобретатель доказывает, что поломки никакого отношения к конструкции самолёта не имеют, что нужны ничтожные суммы, чтобы исправить повреждения, но чиновники неумолимы.

Слесареву так и не удалось достроить свою замечательную машину.

Слесарев умер. Он не дождался тех лет, когда над просторами Советской страны поднялись в воздух тысячи эскадрилий самолётов, созданных талантливыми советскими конструкторами, построенных на первоклассных советских заводах.

В смертельном поединке с врагом в годы Великой Отечественной войны наши самолёты оказались лучше и совершеннее вражеских, и советская конструкторская школа - выше конструкторской школы врага.

Сейчас, после триумфа нашей авиации, мы с любовью вспоминаем и тех людей, которые на самой заре авиации, в тяжёлые годы царизма, утверждали превосходство русской конструкторской мысли.