Несколько ударов ключом по броневым плитам, в который закован паровоз:

- Саша! Саш...

Никто не отзывался. Потом, видимо, по привычке, открылась смотровая щель и через несколько секунд с гулом откинулся люк. Из него не вылез - выскочил машинист и по плитам вниз, прямо в объятия друга:

- Вот встреча! Ну, удивил!...

Встреча поистине неожиданная; Вместе росли, учились ремеслу, вместе стали машинистами, в один год пошли служить в армию, в один год возвратились. Александр Евтеев гулял у друга Василия на свадьбе. Как же, приятели с детства... Думали, ничто не разлучит. А воина разлучила. Евтеев - машинист бронепоезда на флоте, а Разорёнов - машинист бронепоезда «на суше», как говорили моряки.

И вот такая встреча под Терио - ками! Видно, узнал Василий про друга и приехал навестить.

... Начали очерк о дружбе, потому что она, рта черта в обоих машинистах, сплотила комсомольцев в паровозной бригаде. И сейчас растёт эта дружба; иногда она зовётся требовательностью, упорством, резкой критикой, но это она. Это дружба.

* * *

Левой руной машинист Иван Ряховский держит. ручку регулятора, а правой - часы. Секундная стрелка подходит к цифре 50. И он чуть трогает ручку. Пар начинает совершать свой тяжёлый путь.

Александр Конышкин, помощник машиниста, бросает в топку лопату угля. В просторной огневой коробке жёлтые язычки пламени колеблются над ровным слоем антрацита.

А секундная стрелка между тем подходит к высшей своей точке - к цифре 60.

Где - то на платформе раздаётся свисток, но его тут же перекрывает паровозный прерывистый сигнал. Последние слова привета можно понять лишь по губам. Слов не слышно.

А в это время пар закончил свой путь в огромных цилиндрах. Он легко двинул подвижные золотники, толкнул поршень - и массивное дышло стронуло с места ведущие колёса. Поезд тронулся во столько - то часов, минут и даже секунд по расписанию. Пассажиры под ускоряющийся ход поезда начали медленный, спокойный разговор.

В пути для человека некоторое безделье вполне оправдано. Он едет, он преодолевает расстояние, он смотрит в окно и набирается новых впечатлений и этим уже совершает работу. Беспрестанно меняются пейзажи. Заводы и колхозы, города и сёла мелькают, как на экране, в вагонном окне.

Для паровозной бригады, для трёх человек локомотива, этот пейзаж знаком давно, но значение Имеет весьма иное: скажем, условное, даже тактическое, ибо это «профиль пути», «перегон».

... Вот промелькнули Фили, заводское предместье столицы, - и впереди трудный путь.

Кочегар Фёдор Чапенко, молодой СПОКОЙНЫЙ парень, опускает шланг с водой, плотнее надвигает кепку и лезет на тендер. Ветер рвёт из - под кепки тёмные пряди. Кочегар к этому привык. Он подаёт уголь вниз, чтобы удобнее было брать его Александру Конышкину - помощнику машиниста. Уголь блестит. Он влажный. В топке он лучше сгорит, даст больше тепла.

А какая борьба идёт за каждую калорию! И Конышкин ловким движением раскрывает дверцы топки, бросает лопату, закрывает, хотя через секунду он снова их растворит для новой порции угля. Ведь когда открыты дверцы, хуже тяга, в топку врывается холодный воздух, - значит, остывает топка. В течение рейса это сотни сэкономленных килограммов угля.

И вот сейчас, когда впереди трудный путь, большой подъём, Александр беспрестанно хлопает дверцами. Он заводит в топке хороший огонь. Он питает водой котёл. Он поднимает давление пара до тринадцати атмосфер. Это больше, чем обычно.

Машинист тоже готовится к этому перегону. Он открывает регулятор на большой клапан - и вся сила пара устремляется в цилиндры. Он регулирует скорость. Большая скорость - плохо: поезд раньше придёт на станцию, дольше будет стоять, больше уйдёт пара, угля, нет, скорость нужно так разложить на весь путь, чтобы по расписанию, по графику прибыть на станцию. И Иван Ряховский вновь вынимает часы.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.