31 июля исполняется 100 лет со дня гибели крупнейшего венгерского поэта Шандора Петефи. О его жизни и творчестве мы попросили рассказать читателям «Смены» находившегося в Москве на юбилейных пушкинских торжествах венгерского поэта Шандора Гергеля.

Величайший венгерский поэт Шандор Петефи вошёл в мировую литературу как политический поэт, свободолюбивый и гордый певец своего народа. Более столетия страстно звучит его мужественный голос, но по - настоящему для народа открылись все сокровища его мыслей, чувств и красоты только сейчас, когда освобождённый Советской Армией от фашистской тирании венгерский народ строит счастливую жизнь, о которой мечтал в своих поэтических песнях Шандор Петефи.

Он родился 1 января 1823 года. От матери, доброй словечки, прожившей до замужества несколько лет в прислугах, Шандор унаследовал мечтательность и любовь к природе, а от отца, деревенского мясника, - прямой, вспыльчивый нрав, горячую кровь и огненно - чёрный блеск сербских глаз. Нужда рано протянула к нему свою неласковую руку. Он странствовал с бродячей труппой актёров, служил солдатом, был нищим студентом, снова актёром. Крёстным отцом стал ему дорожный посох, а единственной верной спутницей - самодельная тетрадь со стихами. И не от быстрой ходьбы алели щёки поэта, а предательский румянец снедающей чахотки покрывал их. Но по каким бы дальним дорогам ни гнал его голод, он с необычайным упорством продолжал своё образование, много читал, изучал немецкий, французский и английский языки.

За годы скитаний Петефи побывал во всех уголках многострадальной Венгрии, изнывавшей под гнётом Австрии. Повсюду он наблюдал угнетение крестьян, страшное обнищание народа Сердце его не могло оставаться спокойным, и весь свой гнев он изливал в стихах. В борьбе с притеснителями видит он выход и впервые воспевает красный цвет как символ радостных надежд, как знамя вольности:

«Если сбросят народы неволи ярмо,

И восстанут бороться за счастье своё,

И с горящими лицами бросятся в бой,

И на алых знамёнах появится лозунг святой:

«Мировая свобода!»

В австрийских оковах страдал его родной народ. Но поэт не переставал верить в его духовные силы и с присущим ему пылом призывал: «На виселицу королей!» В его стихах всё отчётливее слышится гневный, протестующий голос: «У меня в руке стрела, куда пустить её? Передо мной королевский трон, пущу в его бархат... Да здравствует республика!» Его политическая поэзия - страстный призыв к революции. В сатирических стихах он беспощадным пером обличает феодальную аристократию за её презрение к народу и отчуждение от него, высмеивает филистёрство «благородного» чиновничества.

1844 год вошёл в историю венгерской литературы памятной вехой. В этот год на небе отечественной поэзии взошло новое светило - Шандор Петефи. С помощью поэта Михаила Верешмарти он издаёт первую книгу стихов. От каждой. её строки веет горячим дыханием жизни. Трудовые люди нашли в его стихах проявление своих извечных устремлений и надежд. Безыскусственностью, большой искренностью отмечено каждое его произведение. Позднее, определяя своё эстетическое кредо, он пишет: «А я такой человек, что ради правды готов пожертвовать даже красотой... То, что правда, то естественно, а что естественно, то и хорошо, а следовательно, красиво. Вот моя эстетика».

В служении народу видит Петефи призвание поэта. «Народ - моя религия!», - восклицает он. В одном из писем Петефи замечает, что истинная поэзия - поэзия народная: «Если народ будет господствовать в поэзии, он приблизится и к господству в политике, а это задача века».

«И если хочешь воспевать

Свою лишь радость и страданье,

Не оскверняй заветных струн. -

Нужны ль тогда твои созданья?»

За минувший век венгерские правящие круги, буржуазные историографы немало потрудились, чтобы представить поэта многогранного дарования, лирика которого проникнута высоким гражданским звучанием, всего лишь «пламенным певцом любви», а его смелость в отстаивании своих революционных убеждений, его неуёмную ненависть к угнетателям - объяснить не чем иным, как «пылкостью молодости».

Но поэт сумел постоять за себя. В одной из статей он дал достойный ответ: «Я упоминаю только о четырёх обвинениях, которые чаще всего предъявляют мне, а именно: что в моих стихах плохие рифмы, неправильные размеры, что они неуравновешенны и подлы. Эти господа не имеют никакого представления о характере венгерских рифм и размерах. Они ищут в венгерских стихотворениях латинскую метрику и немецкие каденции, а в моих стихах этого нет! Я и не хотел, чтобы они были.

Что же касается подлости в моих стихах, то торжественно предупреждаю всех: это низкая клевета. Я смело заявляю перед лицом своей совести, что не знаю ни одного человека, который бы чувствовал и мыслил честнее меня. Если в некоторых случаях и по некоторым поводам я выражаюсь свободнее других, то делаю это потому, что считаю поэзию не аристократическим салоном, куда являются только напомаженными и в блестящих сапогах...

Наконец о том, что я неуравновешен... Это неудивительно... Моя жизнь протекала на поле битвы, на поле страданий и страстей. Со времени средневековья человечество очень выросло и всё - таки до сих пор носит средневековую одежду. Она узка ему, теснит грудь. Так прозябает человечество в позоре и нищете; внешне оно покойно - только бледнее обычного, но тем более оно волнуется внутри, как вулкан, близкий к извержению. Таков наш век. Мог ли я быть иным, я, верный сын своего века?»

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.