- И не кто другой, как Александр Сергеевич Пушкин, - громко проговорил Данзас.

- Тебе, обязательно тебе её писать, Александр Сергеевич! - раздалось со всех сторон. - Кому же, как не нашему национальному поэту Пушкину!

- Спасибо за честь, - поклонился Пушкин. - Да ведь история наша долга, а жизнь коротка! К тому же Вольтеру для пущего успеха предпринятого им труда везли из России вместе с редчайшими документами собольи шубы, самоцветы и прочие «поощрения». Мне же редкий день не приносит почта требовательных писем заимодавцев и неоплаченных лавочных счетов. Как видите, мои кондиции куда тяжеле вольтеровых.

Пушкин подошёл к камину и стал греть перед огнём свои узкие, небольшие руки.

- Вы все отлично знаете, - заговорил он, волнуясь, - каким мытарствам подвергается каждая написанная мною строка, каждая пьеса. В своё время мне было предложено переделать в исторический роман наподобие романов Вальтер - Скотта моего «Годунова». Не прикажут ли мне сделать из Петра фарсу или водевиль? - Пушкин взял щипцы и энергично размешал пылающие угли.

Яковлев обнял его за плечи:

- Полно, друг, не подлежит никакому сомнению, что ты создашь такую историю Петра, которая будет достойна своего великого назначения и твоего вдохновенного пера!

- Отлично сказано! - одобрили Яковлева уверенные голоса. - Торопись писать, Пушкин!! Твой «Пётр» так же войдёт в анналы отечественной истории, как твои поэтические произведения на века вошли в российскую словесность!

- Урр - ра! - крикнул Данзас, поднимая бокал. - За успех пушкинского «Петра»! Яковлев, туш!

Яковлев подошёл к фортепиано:

- Только не туш, а сочинённую мною специально к сегодняшнему празднику небольшую вещицу. Ей сегодня исполнилось совершеннолетие...

Все с любопытством ждали, пока Яковлев устанавливал ноты. Пушкин заглянул в них.

- Да это моя лицейская «Слеза!»

- Я положил её на музыку, - проговорил Яковлев, беря первые аккорды, - мотив простенький. Буду рад, если вы мне подтянете.

Хор получился довольно стройный. Когда была пропета последняя строфа романса, Пушкин уже один повторил её с глубокой грустью:

«Увы, одной слезы довольно, чтоб отравить бокал...»

- А теперь твоя очередь, Александр Сергеевич, - сказал Яковлев, захлопывая крышку фортепиано. - Чем - то ты осчастливишь нас в нынешнюю годовщину?

Пушкин стал отказываться, уверяя, что не успел закончить свои стихи, посвященные юбилею. Но его не слушали.

- Читай, что помнишь! Как же без пушкинских стихов! Непременно читай! - требовали все.

- Как лицейский староста требую: не уклоняйся от традиции, освящённой двадцатью пятью годами! - молил Яковлев.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.