Всегда в пути

В это время здоровенный ветер подхватил оболочку, и корзина помчалась с огромной скоростью, волоча уцепившихся за нее людей.

Помятые вывалились они на землю. Оглядели местность и заметили вдали силуэт всадника. Когда его начали звать, он дернул узду и стремительно ускакал...

Смелов не дал времени на печальные раздумья.

- Собрать оболочку! - крикнул он. И первым подошел к распростертой материи.

Через два часа оболочку собрали. Сплошная темнота обступила путешественников. Дежурить пришлось Розенфельду. Он сидел с револьвером в руках, в неизвестности, среди глухих шорохов. Внезапно услышал тихий гул и вскочил на ноги... Вспомнил о таинственном всаднике, о волках... Шум усилился, и Михаил протянул вперед руку с револьвером...

Оказывается, пришли казаки. Из степи на далекий хутор прискакал испуганный всадник и рассказал о каких - то чертях, упавших на землю. Несколько казаков, бывших на войне, поняли, о чем идет речь, и немедленно выехали на место спуска...

В доме учителя отыскали поломанный приемник, кое - как починили его и услышали вести о себе, о пропавшем аэростате с отважным экипажем, о пятнадцати спасательных экспедициях...

Только через пять дней добрался Михаил до донецкой станицы Чернышевской и дал телеграмму о благополучном исходе сложного полета.

Это было первое настоящее испытание журналиста - путешественника. С этого времени начались многие его передвижения по нехоженным тропам, по неизведанным краям, которые надо было показать молодым людям нашей страны...

... Ослепительно сверкала оледеневшая Волга. Отряд аэросаней быстро летел по гладкому льду. Сани командора шли впереди. Михаил ехал во вторых. Он услышал зловещий треск, посмотрел вперед и увидел, как провалились под лед сани командора. Все бросились к нему на помощь. Но командор выбрался сам и, отдуваясь, стоял мокрый, обледенелый.

Михаил сел рядом с командором, а водитель Кароль нажал на скорость. Надо было отогревать человека, и Михаил держал его под руки. Сани неслись вперед, к огням города.

Через несколько минут провалились вторые сани, и Розенфельд упал в пробоину во льду. Голова его очутилась под льдиной, от жуткого холода сердце почти остановилось. Горло сдавило удушье. Но в эту минуту сильная рука Кароля схватила его за воротник.

- Ну, ну, - сказал Кароль как ни в чем не бывало. - Тут тебе не пляж, купаться нельзя...

Михаил продолжал путь, но купанье не прошло для него бесследно: он заболел острым воспалением легких и вынужден был остаться для лечения в Юрьевце.

Это было 21 февраля 1929 г., а 21 марта, ровно через месяц после ледяного крещения, он уже выехал с академиком Ферсманом в пустыню Кара - Кумы, в мертвые и знойные пески, в неисследованные безводные пространства.

Сначала люди ехали на машинах, но в песках пришлось тащить машины на себе. Раскаленный песок засасывал колеса. С героическими усилиями люди ломали чахлые кусты саксаула и выкладывали из него дорогу через барханы.

Они подвигались вперед с удручающей медленностью, изнывая от усталости и жажды. В день людям выдавалось мизерное количество воды: все водные запасы поглощали машины.

Но люди шли вперед, к ясной цели, и ни одной жалобы нельзя было услышать от них. Михаил находил в себе силы острить:

- Я не хочу квасу, налейте мне стакан морсу!

Ночью к лагерю путешественников приходили звери, и по утрам на чистом песке были видны многочисленные следы змей, черепах, гигантских ящериц - варанов.