Лена поинтересовалась, сколько лет может быть черепку.

- Побольше полсотни, - сказал Комков и, указывая на гигантские веллингтонии, добавил: - Этим мальчикам лет по восьмидесяти, так что водопровод не моложе их, если не старше.

- Может, это ещё двести лет назад кто жил? Хоть в газету пиши!

- Кто мог быть, я не знаю и не догадываюсь, - развёл руками Комков, - но я представляю, что появился однажды человек, который понимал красоту, как необходимость. Влез он на эту скалу, замер от восторга и сказал себе: подготовлю-ка я это место для тех, кто придёт после меня. И взялся. Посадил деревья, провёл воду, задумал вырубить лестницу в скале, поставил подпорную стену...

Лена перебила его:

- А почему же он дома себе не поставил?

- Почему? Да очень просто. Жить здесь в ту пору было немыслимо, и он заранее знал, что не дождётся того времени, когда сюда проложат дорогу, когда можно будет не мучиться, а наслаждаться. Я так понимаю его: он твёрдо знал, что работает не для себя. Он просто ставил веху для будущих поколений: обратите, мол, внимание на этот уголок. Он как бы бросил нам вызов: продолжайте мною начатое, заканчивайте, живите - и этим сомкнул свою жизнь с нашей.

- Стариков не расспрашивали?

- Расспрашивал. Никто не помнит, чтобы здесь кто-нибудь жил или собирался жить... Ничьё имя не связывается с этим местом даже отдалённо.

Они прошли несколько раз вперёд и назад по скале.

- А ещё кусты какие-то!

- Это мои, - сказал Комков. - Это я подсадил. Гранат, маслину. Захотелось и мне присоединиться к бескорыстным усилиям неизвестного строителя и хоть на шаг приблизить жизнь к его месту. Пройдёт двадцать лет - и мы не узнаем скалы. Тут выстроят великолепный какой-нибудь санаторий или поставят памятник, и он будет издалека виден. История пионера, конечно, забудется, и потом скажут, что здание возникло сразу.

Комков говорил об этом пионере так, как если бы речь шла о близком ему человеке.

- Есть, Леночка, есть такие люди на свете. Одни из них становятся Мичуриными, другие уходят открывать новые земли, как Дежнев, третьи вырастают в Ломоносовых, а четвёртые, не уходя из дому, не совершая открытий и походов, обживают голые скалы, готовят их для внуков я правнуков. Я забыл вам сказать, что он и землю должен был сюда натаскать и виноград насадил. Теперь виноград выродился и не плодоносит, но по типу это вроде, как старый местный сорт, потомок, быть может, тех сортов, которые завезли к нам современники Гомера.

- Может, и он - древний человек? - спросила Лена.

- О, нет! Это человек, безусловно, русского происхождения. До русских здесь никто веллингтонии и не видывал. Это деды наши их тут насадили. Да и потом вся ухватка, весь характер дела чисто русские, озорные, с вызовом. Вот, мол, дорогие потомки, что я нашёл и приготовил для вас, получите подарочек, радуйтесь и благодарите.

- Над этой скалой хорошо бы шефство взять, - задумчиво улыбаясь, произнесла Лена.

- Конечно. Но я хотел, чтобы вы подумали о строителе. Он был, вероятно, очень похож на нашего Воропаева. Не находите? Нашёл и отметил скалу, загадал нам такую чудесную загадку, а вот дома-то, дома-то, хибарки себе никакой и не поставил!

Лена, вздохнув, взяла доктора под руку.

- Пойдёмте, а то стало совсем темно. Ночь уже раскинулась и над горами.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.