Революционная героика - воТ пафос этих спектаклей. Поэтому так много пороху на сцене, так много стрельбы и пальбы. Все театры переживают то период керенщины, то фронты гражданской войны, то эпоху французской революции.
На сцене раздаются политические речи; место первого любовника занял политический деятель, «вечная», как мир, борьба полов уступила место борьбе классов, партий. Сцена дышит революцией, политикой, классовой и гражданской борьбой, при этом оказалось неизбежным, что эта бутафорская революция на сцене стала одновременно и доподлинной революцией для театра. Артист, режиссер, художник, отдаваясь новой тематике, заполняя сцену то революционерами, то белогвардейцами, краскомами и офицерами, красными заговорщиками в лагере белых и белыми заговорщиками в стане красных, творят, создают новую театральную культуру, новые театральные формы и методы.
Без истории партии, без глубоких знаний истории борьбы классов, без ленинского «государства и революции» хорошего спектакля о революции не построишь. С того момента, как сценой овладела революционная тематика, перед театралом, который не желает быть простым любителем, встает во всю ширь вопрос о всестороннем изучении всех теоретических и исторических документов эпохи.
Весь октябрьский репертуар построен почти исключительно на инсценированных материалах. За исключением двух драматургов, все наиболее талантливые представители нашей драматургии, как, например, Биль - Белоцерковский, Ромашек, Тренев, Файко и др., в октябрьском репертуаре совершенно отсутствуют. Об этом приходится сильно пожалеть. Возможно, что в этом повинен не драматург, а та неслаженность, что существует обычно между драматургом и театром.
Ведущая роль в октябрьском репертуаре, безусловно, принадлежит «Бронепоезду» в МХТ - 1 - м.
«Бронепоезд 14 - 69» - таков полный титул этой постановки, которая является авторской инсценировкой, одноименной повести Всеволода Иванова. Действие происходит в Сибири, в тайге, в Приморском городе и на сибирской магистрали. Время - период ликвидации колчаковщины. Главные действующие лица - партизаны, во главе с Никитой Вершининым, и... бронепоезд белых, во главе с капитаном Незеласовым. МХТ 1 - му, по-видимому, трудно было совершенно отказаться от любовных мотивов. Первая картина, где разыгрывается любовная интрига в белогвардейском стане, органически не имеет никакой связи со всей постановкой. Здесь МХТ 1 - й как бы отдает должную дань прошлому. Ни театр, ни зритель ничего не потеряли бы, если бы эта картина совершенно отсутствовала. Зато остальные 7 картин проходят с исключительным подъемом. Качалов дает вождя партизан Вершинина. Его толкование этого персонажа очень условное и даже спорное. Правда, роль Вершинина - нелегкая роль. Вершинин пришел к революции как бы случайно, будто только благодаря тому, что карательная экспедиция белых (японцы) уничтожила его добро, убила его детей. Качалов дает его очень разумным и расчетливым мужичкам, который втянулся в революцию и честно, по мере сил, руководит ею, но без особого творческого пафоса и увлечения. У зрителя остается сомнение: стали бы партизаны терпеть такого вождя с полою душою, чем бы он смог завоевать себе авторитет в их среде? Зато партизаны в массе замечательно удались. Это доподлинные дети земли, восставшие за свою землю, за крестьянское дело, прекрасно знающие, за что борются и как надо бояться. Это доподлинные мужики определенной бедняцко-середняцкой прослойки.
Фигуру белогвардейца Незеласова театр дал в своеобразно - трагическом освещении. Человек, совершенно изверившийся в белое дело, хорошо сознающий, что начальство намеренно посылает его на верную гибель, чтобы овладеть его невестой, в силу каких - то необъяснимых причин покорно выполняет все предначертания. Здесь налет какой - то достоевщины. Не отражает природы белых и фигура Обаба - солдафона, тупого, бездушного и хищного животного, все помыслы которого сконцентрированы вокруг ордена. Как Незеласов, так и Обаб - скорее гримасы белогвардейщины, а не подлинное ее лицо.
Среди героев «Бронепоезда» необходимо выделить Пеклеванного. В толковании этой роли МХТ проявил максимум своего мастерства и творчества. В Пеклеванном даны еле уловимые очертания облика Ильича. С большой чуткостью и вполне оправдываемой осторожностью театр показал Илью Григорьевича (Пеклеванного), манерой движения рук, походкой, костюмом, речью напоминающего собою молодого Ильича. Когда в депо во время замешательства перед сигналом к восстанию торжественно возвещается «о приходе» Пеклеванного и... вместо «прихода» - его вносят на носилках убитым предательской рукою, в зрительном зале воцаряется настроение памятных ленинских дней. На сцене какая - то - особая настороженность, - это не паника, не уныние, не растерянность, а наоборот, какая - то особая волнующая приподнятость. Вопрос о восстании в связи со смертью вождя не только не снят с очереди дня, но, наоборот, наиболее несознательные рабочие в этот момент призывают «загудеть» к восстанию. Эта сцена одна из лучших страниц высокого мастерства, исключительной высоты художественной чуткости, художественной правды МХТ 1 - го.
Очень удачно и интересно вещественное оформление спектакля. С исключительным мастерством подана маленькая станция Сибирской магистрали, полотно железной дороги, бронепоезд (изнутри), депо. «Бронепоездом», несмотря на отдельные недостатки, имеющиеся в этом спектакле, МХТ завоевал себе право на театрально - политическую публицистику, на обсуждение и разрешение общественно - политических проблем с театральных подмостков. Цепь «Вишневых садов» и «Дядей Вань» прорвана прекрасной атакой октябрьского репертуара. Слово за драматургом.
He меньше художественного мастерства проявил театр им. Вахтангова своей постановкой «Разлом». Кронштадт и «Аврора» в дни Октября - благодарнейшая тема для драматурга и театра. Эту тему никоим образом нельзя исчерпать одной постановкой, безусловно, она послужит канвой для многих других постановок. Лавренев (автор «Разлома») и театр Вахтангова отобразили многокрасочный эпизод октябрьских боев на крейсере «Заря» (читай «Аврора») в те часы, когда крейсер готовил свой знаменательный поход на Зимний. «Разлом» - это типичная матросская пьеса, с большим подъемом передающая думы, мысли и чаяния бунтующего Кронштадта в Октябрьские дни. Фабула до элементарности проста. Группа белогвардейцев в предотвращение похода «Зари» против Зимнего готовит взрыв крейсера. Заговор своевременно обнаруживается, и катастрофа предотвращается.
Оформление спектакля протекает на совершенно своеобразно - оригинальных началах. Постановка подана в трехмерно - перспективном плане. Маленькая сцена театра искусными приемами режиссера и художника оказалась достаточно просторной и вместительной, чтобы в нескольких картинах отобразить крейсер и квартиру капитана крейсера в разнообразнейших перспективах. Театр, демонстрируя революционных матросов, как вершителей революции, энергично подчеркивает, что это только эпизод революции, что центр революции там - за бортом, в пролетарском Петрограде. Матросы не идеализируются, зритель в каждом мгновении чувствует и сильные и слабые стороны их революционного порыва. Концовка «Разлома» сделана поистине с гениальной простотой, с небывалым художественным чутьем и мастерством. «Разлом» порождает большой энтузиазм, невиданный подъем, и театр имени Вахтангова этим своим показом, этим спектаклем стал в ряд первых революционных наших театров.
В ряду других подъемных и «зарядных» пьес Октября на одном из первых мест стоит «Мятеж» Фурманова - Фурманов вообще просится на сцену, на фильму, на подмостки. Все творчество Фурманова - это конденсированнейшая героика. Участник и боец всех фронтов, он в самые критические минуты боевой обстановки всегда оказывался в самых решающих участках, исполняя самые ответственные поручения оперативного характера.
«Мятеж» - это эпизод гражданской войны на туркестанском фронте, где одна из частей Красной армии, поддавшись нездоровому влиянию, взбунтовалась против советской власти. Инсценировка - «Мятежа» сделана чрезвычайно удачно и является по существу одним из лучших драматургических произведений нашего времени. Заслугой этой инсценировки является то, что инсценировщик и театр чрезвычайно бережно отнеслись к наследию Фурманова. Стиль остался почти в полной неприкосновенности. Кованый, стальной и скупой текст, текст Фурманова, добросовестно воспроизведен в драматическом показе. Любой драматург мог бы позавидовать Фурманову, в смысле чуткости и любовного отношения инсценировщика и режиссера к авторскому материалу. Театр проделал большую работу, создал ряд чрезвычайно интересных характерных типов, как, например, Шигабудинов (классический тип «национала» - коммунара), Иванов (Чвалинский), Караваев - Ковров, мужик - - Сашин. Недостаточно ярки Чеусов (Шишкин) и Фурманов (Давидовский). Особенно хочется отметить глубокое толкование роли Вали артисткой Пельцер.
Весь спектакль протекает в обстановке большой приподнятости, настроение не падает ни на минуту. Театр МГСПС постановкой «Мятежа» выявил значительную одаренность своего замечательно сколоченного коллектива. Театр МГСПС постепенно, но верно превращается в театр реалистической революционной героики и романтики, не увлекаясь никакими «заумными» трюками и фортелями. Он непосредственно и элементарно понятен, как непосредственна и элементарна наша революция. Этот театр заслуживает большого внимания к себе, особенно со стороны рабочей молодежи, еще и потому, что он - единственный театр в Москве, который способен подготовить артистические кадры из рабочего молодняка и впоследствии, путем почкования, выделить от себя самостоятельный коллектив театра рабочей молодежи.
Театр Революции показал «Голгофу» Чижевского. Эта постановка отображает ряд эпизодов революции в деревне. Ставка пьесы - на типизацию героев. Массовые сцены спектакля малозначительны. Вся интрига сосредоточена вокруг двух главных героев - Григорьева, крестьянина, ранее бывш. рабочим, и фон - Брига - белого генерала. Чижевский и театр старались подать Григорьева как можно проще, естественнее и непосредственнее; нельзя сказать, чтобы это им удалось. Зато исчерпывающе выявлена фигура Фон - Брига, этого Мефистофеля от белогвардейщины. Фон - Бриг пьян от обилия зверств, от обилия пролитой крови, ему все мерещится, что он недостаточно жесток, ему мало неистовств и зверства. Его трагедия в том, что он достиг предела изобретательности своей мстительной жестокости по отношению классового врага. Обнаженный звериный инстинкт белогвардейщины запечатлен с исключительной отчетливостью, исчерпывающе рельефно. Будем надеяться, что, автор (Чижевский) и театр (Театр Революции), сумевшие дать доподлинный психологический характерный тип белогвардейца во всей его звериной жути, сумеют дать и революционера во всей его героической простоте.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Livejournal
LiveInternet
Блоги@mail.ru
Open ID
