- Сперва под Москвой, потом в Сталинград перебросили.

Он закуривает. Огонь папиросы освещает крепкий подбородок и колодку боевых орденов на пиджаке.

Уже совсем стемнело. Затихли берега. Мигают алые огоньки плавучих бакенов. Молодой месяц то покажется, го снова скроется в облаках, и от этого в волнах неверным, трепетным светом сияет узенькая дорожка.

Но вот тишина прорезывается густым, вибрирующим звуком - над рекой раздаётся гудок.

- «Чкалов» идёт, - безошибочно определяет Николай Антипьевич. - Из - за Карманова выплывает..

И действительно, вскоре в темноте вырисовывается неясная громада - стучат колёса, гремят железные цепи, ровно и мощно дышит большое, сильное тело парохода, пронизанное потоком огней.

- Плавучий санаторий, - говорит Николай Антипьевич. - На Сталинград пошёл.

- Санаторий? - удивляется Вера. - На пароходе?

- Именно, Там тебе и врачи, и питание, и лечение. Плохо ли рабочему человеку целый день на палубе лежать, отдыхать?

- Конечно, неплохо, - соглашается Вера, ей самой очень нравится лежать на палубе.

- В таком санатории очень хорошо поправиться можно, - продолжает Николай Антипьевич, - потому полный покой, чистый воздух, ну и, конечно, лечение.

- Откуда вы всё знаете, Николай Антипьевич? - спрашивает Вера, поворачивая к нему белеющее в темноте лицо, и он, не глядя на неё, чувствует на себе её внимательный, блестящий взгляд.

- Как - откуда? - искренно удивляется он. - Для чего ж я сорок шестой год на земле живу?

- Ну, тоже скажете. Моему отцу пятьдесят седьмой был, а он и половины того не знал, что вы.

- Твой отец на войне не был, - внушительно замечает Николай Антипьевич. - А война - это...

Не закончив, он обрывает сам себя, усаживается поудобнее и, закурив новую папиросу, говорит:

- Помню, пять лет тому назад, в эту пору, нет, немного позднее уже было, мы на этом самом «Чкалове» боеприпасы к Сталинграду подвозили. Как сейчас вижу, плывём, кругом ночь, темно и тишина такая, что даже жутко становится, И ни тебе гудка, ни тебе огонька зажечь - сама понимаешь.

- Страшно было?

- Как тебе сказать, - задумчиво отвечает Николай Антипьевич. - Конечно, нелегко, слов нет, нелегко. Но привычка, знаешь, она помогает. И потом у солдата на первом месте долг. Раз надо - значит надо.

Эти слова хорошо знакомы Вере. Председатель колхоза часто говорит: «Раз надо - значит надо».

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.