Днём и ночью, не умолкая, гудки над рекой. Перекликаясь, проходят вниз и вверх по течению волжские пароходы, и у каждого свой, отличный от других голос. Одна за другой идут низенькие, крепенькие баржи - везут хлеб в Москву.

Хлеб плывёт - встречные пароходы, поравнявшись, как бы замедляют ход, пропуская баржи.

Хлеб плывёт - люди на берегу провожают баржи глазами.

Хлеб плывёт...

На передней барже едет сам председатель колхоза Николай Антипьевич. У него сильное, суховатого рисунка лицо, на высокий лоб падают тёмные, кое - где пересыпанные сединой волосы Бывалый солдат чувствуется в каждом движении его крепкого, ещё не старого тела. Он как бы щеголяет своей подтянутостью, присущей военным людям выправкой. Глядя на него, охотно веришь тому, что любое дело должно спориться в этих больших, умелых руках. Николай Антипьевич сидит на палубе и пришивает к новой гимнастёрке чистый воротничок.

- Да уж давайте я пришью, - говорит Вера. - Горе одно на вас смотреть.

- Пусти, сам, - он не выпускает из рук гимнастёрки. - Слышишь, пусти! На фронте и не то приходилось делать, со всем справлялся.

Он быстро и ловко пришивает воротничок и, склонив голову набок, любуется работой.

- Видишь, - говорит он Вере. - А ты думала, не справлюсь. Вот приедем в Москву - сразу надену.

Он взглядывает на девушку - она нагнулась, опустила руку в реку. Ровная линия, проложенная её рукой, бежит по воде.

- Тёплая вода какая, - говорит Вера, - а ведь осень уже...

Она смотрит вниз, откуда на неё глядит такое же молодое, с вьющимися на висках волосами лицо. Только вода съедает яркие и сочные краски - отражение кажется бледным, но это ей нравится. Задумчиво глядя в воду, Вера думает о том, что послезавтра она приедет в Москву. Москва представляется ей чем - то очень большим, очень шумным и очень красивым. Как - то их встретят там?

- Не робей, дочка, - Николай Антипьевич как бы угадал, о чём она думает. - Не робей. Увидишь, желанные гости будем!

Кругом спокойные, озарённые уходящим светом вечернего солнца речные пространства, опоясанные тёмной зеленью берегов. Вдалеке играет гармонь, над рекой разносится протяжная и оттого кажущаяся печальной песня, и Вере вспоминается родное село. Вот уже второй день, как они уехали оттуда. Там тоже теперь вечер и тоже прозрачное, постепенно темнеющее небо раскинулось над лесом и оголёнными полями, и на берегу также протяжно заливается гармонь...

Вероятно, и Николай Антипьевич думает о доме. Прислушиваясь к затихающим звукам гармоники, он говорит задумчиво:

- А домой мы не раньше чем дней через десять попадём. Никак не раньше.

- Николай Антипьевич, хорошо в Москве? - спрашивает Вера, заранее зная его ответ.

- А ты как думаешь? Вот погоди, скоро сама увидишь..

Вера жмурится от счастья. До чего ж хорошо жить на свете! Она тихо смеётся чему - то своему, несказанному, потом снова спрашивает:

- Николай Антипьевич, вы ведь под Москвой воевали?

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.