От побегушек - к социалистическому труду

Дежурный притащил кипяток; за нашим универсальным столом, который то обеденный, то письменный, то читальный, то шахматный, - хлебец украинский, колбаса, острые консервы из перца. Весь горишь от чая. Работать! Бежим на улицу и после непродолжительного боя руками и ногами вбиваемся в трамвай. Доезжаешь до красного трехэтажного корпуса... Большие окна, высокие потолки, желтовато - белые стены...

Обедаем мы в большой заводской столовой. Сказать надо правду, Иван Егорыч, что первое время, как я пришел на завод, столовой похвастаться нечем было.

Длинные деревянные столы, ничем не покрытые, огромные очереди в кассу - за первым, за вторым, за вилкой, за ложкой.

Было так называемое самообслуживание. Только было войдёшь в столовую - и приходится тебе маневрировать в толпе, пробиваясь через очереди и стараясь не задеть бегущих и несущих суп ребят. Ты себе идешь спокойно, вдруг сбоку налетает какой - нибудь счастливец, успевший получить борщ и едва удерживающий горячую тарелку в руках, налетает на тебя, обливает борщом и, ругаясь, бежит дальше искать место.

Обед невкусный. На первое - бурда, на второе - рыба соленая. А посуда вся грязная, на вилках слой жира за 3 месяца накопился. Буфет пустой - кроме пирожных там ничего нет.

К заведующему придешь, - он лается: «Зажрались, - говорит, - погодите, еще не то будет».

Рабочие и мы, фабзайцы, терпеть не могли столовой. Забежишь туда, в очередях постоишь и норовишь скорее удрать.

Грязь, смрад, ругань, накурено. В общем похабие, Иван Егорыч. Но вот партийная ячейка завода взялась за это дело и решила сделать на заводе образцовую столовую. Очень многие смеялись над этим. Из нашего, говорят, «кабака» да образцовую столовую - да ничего не выйдет!

Однако ячейка приняла решение. Завкому поручили провести ряд мероприятий и нам, комсомольцам, заданий множество дали и установку: «Хорошее общественное питание - одно из условий выполнения промфинплана».

Взялись мы за работу - я как раз бригадиром фабзавучной бригады по столовой был. Прежде всего руководство сменили. Вместо них своих выдвиженцев поставили, а во главе партийку - сверловщицу Марию Степановну, и в помощь ей - комсомольца молотобойца Финогенова.

Тут дело и пошло.

Сменили плохих поваров, поставили хороших и им жалованье прибавили, перевели на сдельную, чтобы они в хороших обедах заинтересованы были.

Обеды, которые раньше в термосах нам возили, отчего они остывали, теперь у нас в заводе готовятся. А фабрика - кухня только заготовку присылает. Чистоту завели, порядок. И разные блюда есть, по вкусу.

Теперь зашел бы ты, Иван Егорыч, в столовую и удивился бы. Длинных столов нет - стоят всюду столики на 4 человека.

На столиках скатерти белые, а на скатертях цветы, графины с водой и стаканов пара. Бежать никуда не надо, в очередях стоять тоже. Только сядешь, тебе сразу подавальщица прибор, а потом и обед несет. Обед хороший, вкусный, из трех блюд. Второе всегда почти мясное. Стоит 50 коп.

Блюд всего 3 - 4, по вкусу выбирай любое. Пообедал, чай попил, можешь зайти в красный уголок, посмотреть газету, журнальчик. А я любитель, Иван Егорыч, журнальчик прочитать, недаром я в литературном кружке занимаюсь. Не знаю, как это случилось, только вместе с обучением слесарному делу - к стихам меня потянуло.

Тут призыв ударников в литературу объявился. К нам в фабзавуч один паренек литературный приезжал. Не то поэт, не то писатель какой - то. Только фамилия у него неизвестная.

Речь он замечательную, такую занозистую произнес. Говорит: вы, фабзавучники, подрастающие кадры социалистической промышленности, должны быть активными участниками культурной революции, значит активными строителями пролетарской литературы. Призывал он нас жизнь нашу показывать, прогульщиков, лодырей, классовых врагов стихами бить, лучших ударников стихами воспевать. Я - то частушки давно катал, ну, думаю, коль овладеваю станком, - почему пером не овладеть...

Сначала несерьезно отнесся и в день по произведению зашпаривать стал. Обо всем писал, что в голову ни приходило.

То о любви, то о деревне, о заводе, о комсомоле и многом другом. Собрал все стихи, принес их на кружок, прочитал. Тут - то ребята и начали крыть. И за то, что тороплюсь, не отделываю стихов, и за то, что пишу о вещах, о которых понятия не имею, и за отсутствие работы над собой. Рифмы мои отдельные взяли и показывают, что они и на рифмы - то близко не похожи. Руководитель ребят поддержал. Сначала очень мне обидно было. Так обидно, что заплакать я хотел и с кружка уйти. А потом, когда подумал, понял - дело ребята говорят. Не только над железом, но и над стихами работать надо. И взялся в свободное время работать и читать.