Выход из пиджака

Это вошло в моду.

Отвороты фрака заглаживались уже наглухо. Их нельзя было застегнуть на пуговицы в дурную погоду. Они только украшали.

Но что такое фрак? Костюм аристократа, ответите вы. Не всегда! Было время, когда фрак был революционной одеждой. Аристократы боялись его и ненавидели. Первым привез фрак в Европу один из американцев в XVIII столетии. Америка, сражавшаяся с Англией за независимость, была тогда символом революции. В сравнении с тяжеловесным камзолам фрак был целесообразен и удобен. Это был костюм всадника. Садясь на лошадь, владелец камзола должен был отворачивать передние полы. Однажды портной закрепил это движение в покрое: он вырезал опереди полы камзола и оставил их только сзади. Так родился фрак. Аристократы чуждались его. Прошли десятки лет, пока фрак не стал одеждой высших классов. Но тогда все забыли о том, что это костюм для верховой езды, что висящей сзади хвост остался от вырезанного камзола. Фрак стал парадной одеждой для театра, для балов. Он перестал быть целесообразным. Болтавшийся сзади хвост служил только целям сословного отличия. Это был отличительный знак класса (не считая лакеев в ресторанах).

Для повседневной деятельности контор, бирж. банков буржуа обрезал торжественные фалды фрака.

Получился пиджак.

Так долго и так функционально создается тип одежды. Он создается изменением потребностей того или иного класса, а не голым изобретательством. Поэтому буржуазная одежда, фрак, сюртук очень точно сшиты по плечам своего класса.

Так же целесообразно, изучением функций новой одежды следует создавать костюм для граждан Советской страны.

К чему приводит голое изобретательство?

Я видел несколько макетов «новой» одежды, предложенной закройщиками и художниками.

Один из них, (наиболее спокойный, представляет собой сшитую воедино комбинацию обыкновенной жилетки со штанами гольф (вид шаровар) и чулками Рукавов нет. В целом - вид гоголевского Петрушки или полового из чайной. Для полноты картины не хватает только переброшенной через руку салфетки, художник просто забыл о ней. Это бессмысленная комбинация, предложенная быть одеждой пролетария.

Другой костюм - женский. Создателя его обуревала одна лихорадочная идея: «Долой ридикюль! Освободим пролетарскую женщину от сумочки! Ура».

В результате - балахон, снабженный на животе разновидностью пожарного пояса с коллекцией грандиозных карманов. Не удовлетворившись этим, пламенный конструктор снабдил платье не одним, а тремя рядами таких поясов. Женщина в этом платье являет вид корабельного пассажира, одевшего в страшную минуту аварии все попавшиеся под руку спасательные пояса.

Страшное платье! От него действительно нужно спасаться. Оно всегда будет таким, если форма его будет выдумываться «из головы». Не нужно думать, что такое безудержное «новаторство» свойственно революционерам.

В таком случае еще большим революционером выглядит поэт фашизма Маринетти, занятый сейчас изобретением новых головных уборов. По сообщениям итальянской печати, он изобрел уже двадцать видов шляп, например: «шляпа, приятная на - ощупь», «шляпа торжественная», «светящаяся шляпа с сигналами», «шляпа - ноктюрн для вечера», «терапевтическая шляпа с прокладкой из резины, камфары и ментола для задержания космических лучей», «самокланяющаяся шляпа» и т. д. Все это - буквальные названия.

Маринетти не шутит. Он искренне убежден, что его шляпы украсят, облагородят и возвысят дух его сограждан. Он убежден, что дело истории, дело Италии в шляпе.

Так иногда выглядят «новаторства». Возрадуемся, что у нас нет своих Маринетти.

Но что же делать с позой одеждой? По зрелом (размышлении, на основании многих бесед с рабочими ребятами, жертвами москвошвеевских балахонов, думается, что до поры, до времени следует шить пиджаки, но пиджаки хорошие, удобные, не калечащие фигуру человека и даже (о, как рассердятся «идеологи Москвошвея») по - своему изящные.

Пиджак имеет очень крепкие корни. Он создан десятилетиями, он имеет целый ряд удобств, с ним расстаться нелегко.

Рано или поздно мы конечно расстанемся с ним, а многие расстаются и сейчас. Множество видов производственного и спортивного костюма вошли уже в жизнь. Швейная промышленность смотрит на них сквозь пальцы. Лелея голубую мечту об «абсолютно» новом пролетарском костюме, она продолжает выпускать одни безнадежно серые пиджаки (что не мешает одному из крупных капитанов Москвошвея частным образом носить остроумно скроенную куртку, комбинацию пиджака, толстовки и блузы, очень удобную и внешне привлекательную).

Почему мимо взоров швейной промышленности проходит огромное самодеятельное движение потребителей, осваивающих в быту ряд очень удобных и легких производствен - но - спортивных курток? Наши рабочие и инженеры привозят например из Америки замшевую рабочую куртку. Там ее используют только в цехе на промысле. В часы отдыха ее боятся одеть, ибо «знать» может осудить. Однако она очень удобна. Свободная, с широкими рукавами, схваченными у кистей обшлагами, с трикотажной втяжкой на бедрах, не позволяющей куртке висеть подобно балахону, эта куртка стихийно прививается у нас в быту (ее не обязательно шить из замши). Но шьют ее самодеятельно, выклянчивая друг у друга образец для портного, затрачивая и время и деньги на просвещение частных портных.