Исполнителем был намечен Сергеев. В этом невзрачном человеке с тусклым лицом ничто не привлекало внимания. Такой человек мог растворяться в толпе совершенно незамеченным.

Сергеев принял решение спокойно. Не выказывая волнения, неторопливо опустил холодную тяжесть браунинга во внутренний карман замасленной куртки.

Семенов был доволен своей проницательностью. «Маленький, невзрачный, с красивой душой» - мысленно повторял он характеристику, высказанную им о Сергеева в ЦК партия эсеров. Знаменитый Гоц даже улыбнулся тогда. «Красивая душа» - несомненно хорошо, если не выдумано» - сказал он. «На не забывайте, что террор кроме всего сила и кровь.

Доводы и планы, высказанные перед цекистами. казались сейчас Семенову еще более убедительными.

- Тренировку производите только в лесу, - прервал молчание Семенов. - Забирайтесь куда - нибудь подальше... Адрес квартиры Гоц обещал устроить через Неймана. Передам. Квартира однако не главное. Сугубо тщательно обследуйте место у часовни.

... В скором времени Сергеев и Семенов встретились вновь. Их разговор был короток.

- Сегодня в шесть, шесть с половиной он проедет в намеченном месте, - сказал Семенов.

- Как быть, если представится удобный случай? - опросил Сергеев.

- Надо действовать.

Было уже после полуночи, когда Гоц занял председательское место и Дан выступил c речью.

- Массы потеряли всякий интерес к революции, - говорил он. - Если большевики что - нибудь начнут, то это будет концом революции (крики: «Ложь!»)... Лозунг «Вся власть советам» равносилен смерти! ЦИК имеет все полномочия власти, и ему должны повиноваться... Мы не боимся штыков... ЦИК будет защищать революцию своим телом... (голоса: «Это давно уже мертвое тело!»).... Среди невероятной суматохи Орлих предложил резолюцию, призывавшую рабочих и солдат сохранять спокойствие, не отзываться на подстрекательства к выступлениям, признать необходимым создание комитета общественной безопасности».

Тогда на трибуну вскочил Володарский, высокий бледный юноша в очках. Перекрывая шум, возгласы и сорвавшиеся при его появлении аплодисменты, он резко крикнул:

- ЦИК давно скончался! Предложенная резолюция есть не что иное, как камфара, имеющая целью поддержать умирающий организм!

- Что касается нас, большевиков, то мы не будем участвовать в голосовании этой резолюции, - закончил Володарский, и при этих словах все большевики покинули зал. Около трех часов утра Володарский прямо с заседания комитета пошел домой, но по дороге передумал и направился обратно к Смольному.

Было свежо. С Невы тащился туман. Сырость холодила лицо, добиралась сквозь мокрое пальто до спины, но Володарский шел распахнувшись.

«Выступаем... выступаем». С мальчишеским задором Володарский повторял эти слова десятки раз. Они радо вали своей простотой и ясностью.

Дни ожесточенных схваток в Смольном, на Петроградском совете, дебаты в тесной прокуренной восемнадцатой, где беспрерывно совещались большевистские депутаты, митинги в казармах, на балтийских кораблях, в мастерских Путялозского, споры в комитете все яснее очерчивали контуры прочного пути, освобождавшегося от шелухой сомнений.

Володарский не спал уже трое суток.

В памяти всплыла усталая фигура Джона Рида, прикорнувшего на подоконнике.

Рид тогда прождал его несколько часов. Памятный день... Это было 3 ноября. Решался вопрос о дне восстания. Говорил Ленин. Несокрушимая логика этого спокойного, уверенного человека отбрасывала назад всякую попытку к сомнению, оговорке. Отсрочке.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.