Тронулись без света. Опытный шофер на - ощупь повел машину. Скоро, выехав на грунтовую дорогу, автомобиль пошел второй скоростью. Шофер прижался к рулю, напрягая до слез глаза.
Постовики молчали. Ваня Воронков вздохнул, сказал, мотор заглушал слова:
- Такая же вот... ночь - то... была...
Но товарищи не слушали его медлительном речи. Он помолчал и добавил:
- Селение сгорело тогда.
Сидевший рядом Клинков откликнулся:
- А?..
- Ну да. Наше селение. И я...
- Сгорел? Значит, нет у тебя избы - то?
- Нет, как же, есть. Неправдошняя - лачуга.
Люди, чтобы мечтать, уходят в темноту или гасят свет или закрывают глаза. Ваня смотрел в темноту, и перед ним встали родная деревенская улица и карая лошадь во дворе.
Прохлада ластилась, лизала шею, ползла за ворот. Ваню бросало в легкий озноб. Он толкнул Клинкова.
- А... - отозвался тот.
Ваня вплотную приблизился к другу.
- Слышь, ну за коим мы ездим каждую ночь? Чудно. Прежде в амбар ссыпать, а потом караулить... Пять ночей мотаюсь с тобой, а толк? Одни выдумки ваши. Враг... классовый! Выдумки это только. Кому мы насолили?..
Клинков рывком привстал:
- Насолили, Ванька, гад буду, насолили. Сквозь окно кабинки было едва заметно: рядом с шофером сидели бригадир Яцук и бородатый Чалый.
Про Чалого ходили в совхозе слухи, будто бы весной какой - то прохожий опознал в нем своего земляка, сына благочинного, и что будто бы настоящая фамилия Чалого Богоявленский. Слухам не верили.
Чалый продолжал работать комбайнером, много шутил с молодежью, рисовал в стенгазете карикатуры.
Но Ваня, как и Клинков, недолюбливал Чалого.
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.