Музй изящных искусств
Приходили взглянуть. Дамы в платьях до полу, с короткими талиями, мужчины остробородые, в черных сюртуках. Звучали фразы о вечном искусстве. Слово «копия»произносили с легким презрением: господам случалось бывать в Риме и Венеции.
В египетском отделе говорили о Голенищеве. О его познаниях и вкусе. Коллекцией египтолога Голенищева пополнился скромный кабинет изящных искусств три университете. Из этого кабинета возник Музей изящных искусств.
1912 год. Белое здание, построенное милостями московских купцов. Музей им. Александра III. Дамы в черном бывают здесь не часто. В обычные дни по залам скитаются слушатели школы ваяния. Благоговейно вздыхают провинциалы. Провинциалы томятся. Путеводители туманны и велеречивы. Белые стены безмолвствуют. «Вечное искусство»не нуждается в пояснениях. Это из первой жизни музея.
Второе рождение совершилось в седьмую годовщину Октябрьской революции.
Вторичному открытию музея предшествовала долгая подготовительная работа. Из бывшего Румянцевского поступили собрание картин и гравюрный кабинет. Музей изящных искусств перестал быть хранилищем одних копий.
Он перестал быть хранилищем тайн и божественных откровений. Гипсовые боги подчинилась строгим законам марксистской науки. Изменилась экспозиция. Комплексный метод объединил статуи, вазы и архитектурные модели одной эпохи, одних и тех же производственных отношений.
Священную тишину зал нарушили голоса лекторов. Сдержанно загудели экскурсии. Стены оживились надписями и этикетками.
Сфера влияния музея расширилась. Лекции, выставки, передвижки, организация кружков на подшефных предприятиях. Музей включился о общую жизнь Союза.
Сегодня общевыходной. Группа рабочих Гознака - подшефного музею - слушает очередную лекцию. Постараемся не мешать им. Заглянем в первый зал. Пройдем по векам.
Умирая, египтяне брали с собой не только ткани и драгоценности. Предусмотрительные, они захватывали в гробницу рабов. Скромные глиняные фигурки «ушебту» - ответчиков - ютились около блистательных мумий знатных египтян. Если боги неосторожно предложат именитому покойнику работу, «ушебту»выполнят ее за господина. Рабы повсюду рабы.
Египтяне стремились исправить ошибку богов, положивших предел их великолепной жизни. Они боролись с этим пределом, искусно охраняя свой прах от тления, пряча его под непомерной тяжестью пирамид.
Искусство Египта тяжеловесно, как пирамида. Оно боится растратить себя в движении. Тела фараонов напряжены, лица насильно повернуты в профиль. У них туго спеленутые ноги.
Но история переставляет даже спеленутые ноги. История шла по Египту медленно, тысячелетиями.
Десять веков лежали между образованием египетского государства и эпохой децентрализации государственной власти.
Характерное квадратно - скупое и пресыщенное лицо Аненемхета II свидетельствует о росте индивидуализма в искусстве и жизни в связи с укреплением городского населения.
Не станем задерживаться в первом зале. Статичное искусство Египта чуждо нашей эпохе. Но в годы реакции, (безвременья, полного отрыва искусства от действительности художников нередко привлекали эти условные и манерные формы.
Пройдем мимо ассирийских быков, огромные тела которых украшены орлиными крыльями и увенчаны в знак мудрости человеческими головами. Быки символизируют мощь. Это - тяжелая сила гигантских рабовладельческих государств, вырастивших в своих недрах зачатки науки и искусства.
Поднимемся по лестнице. Лестница приводит нас к берегам Эгейского моря.
В то время как умствует и дряхлеет Восток, на Европейском побережьи крепнет новое государство. Море учит греков торговле, малопроизводительная почва укрепляет волю и мускулы. Греки торгуют и воюют. Купцы и воины привозят к своему полуострову восточное оружие, пряности и культуру.
Головы архаических Аполлонов до странности напоминают только что виденное. Те же условные завитки длинных волос, та же напряженность улыбки. Тело вытянуто, неподвижно. Это искусство Греции VII века до нашей эры. Искусство подражательное.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.