Одна группа специалистов Академии занимается коксованием торфа, другая конструирует ветряной двигатель, приспособленный к белорусским условиям, третья анализирует строение стекла и алюминия, четвертая изучает проблему «Большого Днепра», который соединит Беларусь с Черным я Балтийским морями. И все это происходит в том самой городе, где издавался «Прямой путь в царство небесное». В тех самых стенах, где еще недавно контрреволюционные нацдемы, певцы белорусской «самобытности», фальсифицировали историю, сочиняли легенду о золотом веке батьковщины Беларуси! Они хотели уберечь страну от пятилетки, Дорошкиных и культурной революции. Но против картофельного рака, ползущего с польских границ, был найден метод государственного карантина, а по ученым вредителям, сверкнув, ударил обнаженный меч диктатуры пролетариата.

3. Как открываются страны

Но вернемся к сохе. Прежде чем попасть в музей, она сослужила большую службу полесскому крестьянину. Какое другое орудие можно было применить на болоте? Верной поле - щук взваливал соху на плечи, брал на повод вола и, погружаясь до шеи в гнилую воду, пробирался к своему острову. На несколько месяцев он оставался совершенно один со своим волом. Осенью полешук снимал урожай и складывал снопы на острове. Он ждал морозов. Только по льду можно было вернуться в деревню.

Низвержение сохи надо было начинать с низвержения этой системы.

В тумане болот висели робинзоновские дымки островов.

В 1873 году это пыталась сделать экспедиция генерала Жилинского. Экспедиция работала 20 лет, провела несколько сот каналов и вернулась назад, в Россию, почти ничего не добившись. Интенсивная осушка требовала миллионов. Царская казна скупилась. Пролетарское государство затратило в первую пятилетку на осушку белорусских болот 14 млн. рублей.

Пятого мая 1929 гота, в первый г - од пятилетки, по тряским полесским дорогам съезжались сотни крестьян на остров Сосны, в центр Марьинского болотного массива. Здесь были экскаваторы и тракторы. Огромные рыжеватые просторы земли были разрезаны тонкими каналами. Они протягивались к горизонту синими стальными треугольниками.

Запахло бензином. Одиннадцать тракторов выехало на дорогу. Им предстояло перепахать осушенное болото на глазах тысяч крестьян. Ветер бешено трепал красные флажки над радиаторами. Впереди шло 10 блестящих «Интеров», 11 - м был серый «Путиловец», один из первых, выпущенных заводом. Тракторы вели комсомольцы. И вот вырос город.

Рожь, лен, коноплю снимают с осушенного болота.

Паровоз ревет, заглушая шорох чарота. Железная дорога прорезает край, отрезанный раньше от всего мира. Здесь, радио и рабфак, телеграф и кино, амбулатория и печатная газета.

Житель Полесья издавна привлекал внимание этнографов. Подробнейшим образом описаны были полешуцкие верования, легенды, сказки. Заснята в разных ракурсах знаменитая полешуцкая курная изба. - Записаны и переложены на ноты полешуцкие песни.

Комплексная научная экспедиция Союзной и Белорусской академии наук в Полесье в 1932 г. открывает новую страну с кирпичными, лесопильными, мыловаренными заводами, машин - но - тракторными станциями, колхозами, Домами культуры, типографиями в каждом районе, - новую страну со своими запасами железной руды, глины, цементного камня, торфа, дубителей.

Все это взято на учет учеными, посланными в. глубину Полесья, учеными - разведчиками второй пятилетки.

4. О наследии гетто, читателе Степане Гарбузе и вечном огне

В губернском городе Минске были: два костела, православный собор, памятник Александру Второму, хоральная синагога, публичные дома на Новокрасной, три приходских училища, женский монастырь; духовная семинария. Не было: библиотеки, канализации, трамвая. К трехсотлетию Дома Романовых местные власти решили подарить городу культурное учреждение. Рядом с хоромами архиерея появился «Юбилейный дом». В тесных, сумрачных залах устраивались читки благопристойной литературы. Читали главным образом издания священного синода. У рыбного базара, у реки Немиги, воспетой в «Слове о полку Игореве», а теперь высохшей, зловонной, едва прикрытой мокрыми досками, ютилась еврейская беднота. Писательница - коммунистка Лариса Рейснср в 1925 г. бродила по черным переулкам этого квартала и написала статью «Наследие гетто», в которой рассказала историю еврейского мальчика - пионера, задохнувшегося в тесноте этих домов, лавок, традиций и скорбей.

Лариса Рейснер умерла в 1926 году и не могла видеть, как выросли белорусские, еврейские, польские мальчики и стали перестраивать город.

Уже через три года после ее смерти, в первый год пятилетки, по бесконечной Советской улице, трезвоня, пробежал первый трамвай.

Он соединял вокзал с рабочей окраиной Комаровкой и экономил время многим рабочим завода «Деревообделочник», жившим в другом конце города. А время экономить надо было, время уплотнялось, город рос, реконструировались старые и строились новые заводы.

Старая Белоруссия в промышленном отношении была транзитной, мертвой страной. Товарные составы с белорусским лесом шли к обрабатывающим заводам в глубь царской империи. Свое сырье не обрабатывалось своими заводами. Жалкие кустарные мастерские, индустрия утюга и сапожного шила составляли видимость промышленной жизни края. Темные сарайчики, в которых трое - четверо людей кое - как мяли и дубили кожу, носили название кожевенных заводов.

Пролетариат Минска разобрал на доски эти сараи и построил первоклассный кожевенный завод «Большевик» с заграничными станками, высасывающей вентиляцией, душами и отдельными одежными шкафчиками для всех рабочих. Рядом - металлический завод имени Ворошилова. Сборочный цех не уступает по величине цехам Сталинградского тракторного. Мостовые краны, станки - уникумы - там, где еще недавно ветер раскачивал из стороны в сторону вывеску слесарно-паяльной мастерской.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.