Карлавач

- Ставлю на Карлавача!

Это был Карлиев из колхоза Шапак. Все с завистью поглядели на колхозника, первым успевшего принять вызов.

- Ставлю на Карлавача против Рустама, - прошамкал столетний Дурды-Клыч.

А Дурды-Клыч ни разу ещё не проигрывал своего ветхого, свалявшегося тельпека.

- Идёт! - к Дурды-Клычу протиснулся дед Гусейн, бессменный посетитель скачек. - Ставлю на Рустама против Мага и Карлавача! - и он сорвал с головы красивый новый тельпек.

В знании коней дед Гусейн не уступал Дурды-Клычу. Азарт сочетался в нём с поэтическим бескорыстием. Стоило коню приглянуться Гусейну: лебединым выгибом шеи, мужественной рослостью или синеватым отливом глаз, как дед Гусейн разом забывал о своём опыте и очертя голову ставил на избранника. Когда он увидел Рустама, сердце его загорелось острой нежностью. Высокий конь, буланой, отливающей перламутром масти, шёл, грациозно изгибая ноги, и ставил их так осмотрительно и деликатно, словно перебирал невидимые струны. Дед Гусейн уже не мог смотреть ни на скромного Карлавача, ни на Мага, скупое совершенство которого не оставляло свободы поэтической грёзе.

Но вот косой росчерк флажка отметил старт. Словно спущенные с тугой тетивы, понеслись кони. Они почти не поднимали пыли, столь мгновенны и легки были касания их копыт к земле. Круг за кругом всё в том же порядке: впереди Маг, отставая на полкорпуса, - Рустам, позади - Карлавач. На четвёртом круге наездник завода прибег к хлысту и сравнялся с Магом. Просвет между ними и Карлавачем увеличился.

На шестом, предпоследнем круге Маг начал обходить Рустама. Быть может, наездник двадцать первого завода, не соразмерив сил, слишком рано воспользовался хлыстом, быть может, такой темп и вообще был не под силу Рустаму, но тёмное тело Мага резко выдвинулось вперёд и, наконец, совсем отделилось от перламутрового соперника.

Дед Гусейн уже не смотрел на дорожку. Надвинув тельпек на глаза, он нетерпеливо спрашивал сидящего рядом мальчика:

- Мальчик, Рустам нагнал?

- Отстаёт, - печально говорил мальчик.

- Вай, вай! - вздыхал дед Гусейн и сильней прижимал тельпек к глазам. - Мальчик, я подарю тебе мой халат, только скажи, что Рустам нагнал...

- Сошёл! - горестно воскликнул мальчик.

Тяжёлый стон пронёсся над трибунами. Дед Гусейн тельпеком утирал слёзы.

Но тут раздалось такое мощное «о-ох», вырвавшееся из тысячи грудей, что дед Гусейн отнял тельпек от лица и взглянул на дорожку. Взглянул - и обомлел: Карлавач обошёл непобедимого Мага!

Чары правильно рассчитал силы. Пять кругов, не обращая внимания на соперников, вёл он Карлавача тем ходом, которым тот скакал на тренировке. Ему было наруку, что Рустам с самого начала заставил Мага так потрудиться, и когда Рустам сошёл, а Маг порядком потратился, он вызвал Карлавача на предельную скорость и на последнем повороте обошёл Мага.

Лёгкое тело Чары почти висело в воздухе.

- Вперёд!.. Вперёд!.. - твердил он спёкшимися губами.

Он знал невероятную силу Мага, знал, что Гельды не сдаст до последнего. Но знал он и то, что Карлавач не уступит Магу...

Впереди, метрах в двухстах, маячил столб финиша. Чары обернулся: он не чувствовал позади себя пустоты, дающей уверенность в победе. Сразу за крупом Карлавача он увидел лицо Гельды. И ещё он успел заметить, что Гельды идёт без хлыста. Как ни краток был этот миг, но он погубил Чары. То ли чуткий конь отозвался на ничтожное, но ощутимое на такой скорости смещение тяжести, вызванное поворотом Чары, то ли тому виной была краткая утрата конём внимания всадника, но ускорение исчезло. Этим и воспользовался Гельды. Когда до финиша оставалось меньше ста метров, он рывком подался вперёд и обошёл Чары.