«... История у меня такая: общественная работа со школьной скамьи, поступление на производство, комсомол, большая комсомольская нагрузка, штудирование Маркса - Ленина, политтехучеба, и ни одной свободной минутки...»

Так начинает свое письмо в редакцию «Смены» т. Кирилловский (напечатано в № 14 журнала под заголовком «О молодых старичках»).

Так же работают тысячи и даже миллионы молодых пролетариев и трудящихся нашей страны. Однако в их биографиях не все уже так похоже на историю Михаила Кирилловского.

«... Но куда делся живой темперамент юноши? -

вопрошает он. - Я сделался черствым, сухим, скучным человеком, как секретарь партокружкома в «Хлебе» Киршона. Если как - нибудь случайно придется остаться наедине с девушкой, я не знаю, о чем с ней говорить, кроме работы, политтехучебы и т. д.

Мне 20 - й год. Лучшие юношеские годы прошли в усиленной общественной работе, а я ни одной девушки интимно не знал...»

Тов. Кирилловский в продолжение всего своего письма говорит о том, что «...постоянным своим подавлением чувств я достиг высокой благоразумности, рациональности. Зря ничего не скажу, не сделаю, - все с расчетом. По поводу самого незначительного происшествия могу излить с пафосом целый политический трактат о классовой борьбе и т. д.».

«... Как, уважаемые тт. консультанты, исправить такой характер? Каким образом сохранить партийную рациональность, умея в то же время быть эмоционально живым, а не сухим и черствым?..»

Трудно предложить т. Кирилловскому какой либо совершенно точный рецепт, следуя которому он приобретет эти столь положительные качества. Да это и не задача консультации, и если бы затронутые письмом вопросы касались лишь одного человека (автора), то мы бы ликвидировали «инцидент» в личной переписке. Но этот вопрос, безусловно, важен, он волнует широкие круги комсомольского и молодежного актива.

Это положение подтвердилось поступившими в редакцию многочисленными откликами на письмо «О молодых старичках».

Проведенное в предыдущих номерах журнала обсуждение письма Михаила Кирилловского стояло на довольно высоком уровне и во многом дает ответ на целый ряд вопросов, затронутых в письме. Нам придется лишь суммировать наиболее правильные положения, конкретизировать выводы.

Хотя большинство откликов содержало в себе критику «характера» Михаила Кирилловского, нашлись не только сторонники его качеств, но и теоретики, подведшие базу под те качества, на которые жаловался автор письма.

«... Надо! Обязательно надо быть серьезным, духовно расчетливым! - восклицает В. Сережин (Ленинград). - Наши дни, борьба жестокая, решающая, требуют быть такими и ничуть не иными. Глупо иначе думать! Я бы сказал, что в наши дни надо быть серьезным, непреклонным человеком - бойцом, мы на войне, а на войне - так по - военному».

В этой части своего выступления т. Сережин прав. Мы приветствуем серьезность в выполнении работы, порученной комсомольцу. Мы за деловитость, мы за ленинский стиль в работе - «Американская деловитость плюс русский революционный размах»; мы за непреклонность, - качества, совершенно необходимые для большевика. Однако вся беда и ошибка т. Сережина заключаются в том, что он пытается все перечисленные выше моменты внести в практику жизни, в быт, применяя их неправильно, и, отталкиваясь от этих моментов, пытается создать давно созданную и осужденную общественностью теорию «современной» любви.

«Любовь должна быть понята раз и навсегда, - загибает Сережин. - как процесс необходимый, неизбежный, грязный (??), но (видите ли) энерговозбуждающий. Нужно любить так же серьезно, как едят, пьют, спят и работают. Смех тут: обязательная «юность», о которой скорбят до слез жалкие «мамы», ни черта не понимающие в нашей борьбе, - не при чем...» Любовь, которая «процесс» и которая «грязная», должно быть существует и является уделом таких людей, как Сережин. На эту тему распространяться не стоит. Нам лишь необходимо установить, что эта, с позволения сказать, «теория» ничего общего не имеет с большевистским пониманием вопроса.

Точно так же беда «серьезности» и «непреклонности» Мих. Кирилловского заключается в том, что он их применяет не там, где следует. Разве Люсик, объяснившаяся ему в любви, классовый, враг? К чему здесь его непреклонность? Он, видите ли, подумал: «Прилично ли это для комсомольца? Не отразится ли на работе? - И ответил: «Брось, Люсик. Это просто мимолетное настроение, оно не сегодня - завтра пройдет...»

Такие качества, как благоразумие, рациональность, постоянное штудирование Маркса - Ленина, политтехучеба и т. д., безусловно, очень хорошие качества. Но они вовсе не обуславливают сухости и преждевременной старческой серьезности.

Перед комсомолом поставлены задачи овладения высотами марксистско - ленинской теории, комсомол обязан овладеть ленинским стилем работы. Изо дня в день идет освоение и разрешение этих задач. И, тем не менее, комсомол не превратился и никогда не превратится в организацию «молодых старичков».

«... Нужно уметь так рассчитывать свои силы, чтобы и гореть на комсомольской работе, быть ударником на производстве, в политкружке и одновременно сдавать нормы на значок «ГТО»

Это выдержка из письма - отклика нашего читателя Ник. Филатова. В ней довольно удачно выражена мысль о том, каким должен быть комсомолец. Сдавать нормы на значок «ГТО» нужно не в узком смысле этой фразы. Речь идет о полнокровной бодрой жизни, о веселье, жизнерадостности, которые должны сопровождать наш труд. Речь идет о том, чтобы «культурно жить - производительно работать».

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.