Приняв управление Кавказом, Паскевич поручил Грибоедову все дипломатические сношения с Турцией и Персией. Причем он не только вел огромную переписку главнокомандующего российскими войсками, но и участвовал в выработке планов боевых действий, терпел тяготы и лишения походной жизни, а – главное – вел сложнейшие дипломатические переговоры с воевавшей против России Персии.

Когда в результате побед Паскевича была освобождена столица Армении и оккупирован Тебриз, при непосредственном участии Грибоедова в феврале 1828 года удалось заключить крайне выгодный России Туркманчайский мирный договор. Паскевич командировал Грибоедова в Петербург для представления трактата императору. Посланец был принят Николаем 14 марта, на следующий день после приезда, и в награду удостоен чина статского советника, ордена и четырех тысяч червонцев. (Сам Паскевич получил титул графа Эриванского и миллион рублей.)

В ореоле литературной славы и дипломатического триумфа Александр Сергеевич вновь прожил в северной столице целых три месяца. Вращался в правительственных, общественных и писательских кругах, посещал светские рауты и балы, а душой отдыхал, встречаясь со старыми приятелями и закадычными друзьями.

Несколько раз свиделся с Пушкиным в гостинице Демута, на обедах  у П.Свиньина и М.Вильегорского в салоне графа И.Лаваля, гулял с ним по набережной Невы. А на одной из традиционных литературных «суббот» у В.Жуковского, где Грибоедов читал отрывок из своей новой трагедии «Грузинская ночь»,  они обсуждали план совместного «набега» в Париж и Лондон, куда им обоим так и не суждено было попасть.

Однажды они вместе поехали в театр. Появление в ложе двух Александров Сергеевичей публика встретила  аплодисментам. В них видели гордость и надежду российской словесности. Грибоедов раскланивался и улыбался. На людях он казался оживлен, но друзьям жаловался на сильное утомление, мечтал об отдыхе и кабинетных занятиях, собирался выйти в отставку.

Судьба распорядилась иначе. С отбытием Грибоедова в Персии не осталось русского дипломатического представителя. Между тем у России разгорелась война с Турцией, и на Востоке возникла острая необходимость в энергичном и опытном посланнике. Выбор пал на Грибоедова. Он пробовал отказываться, это не подействовало. 25 апреля 1828 года высочайшим указом Александр Сергеевич Грибоедов был назначен министром-резидентом в Персию.

С момента назначения он стал одержим мыслями о смерти и постоянно твердил друзьям: «Там моя могила. Чувствую, что не увижу более России». 6 июня Грибоедов навсегда покинул Петербург и через месяц прибыл в Тифлис. Начиналась последняя, героическая глава его жизни.

В Тифлисе произошло важное и радостное событие в жизни поэта: он женился на юной княжне Нине Александровне Чавчавадзе, которой в детстве давал уроки музыки и следил за ее образованием. Родные невесты охотно согласились на этот брак. Сам Александр Сергеевич был влюблен и счастлив. Венчание проходило 22 августа в величественном Сионском соборе при стечении большого количества народа. 9 сентября русская миссия тронулась в Персию. Молодая жена сопровождала Грибоедова часть пути, и он писал о ней с дороги  друзьям восторженные письма.

В Тебризе, куда прибыла миссия, на русского посланника сразу же навалились тяжкие заботы. Главными из них были две: во-первых, предстояло категорически настаивать на уплате изворотливым и коварным шахским правительством контрибуции за прошедшую военную кампанию, а во-вторых, разыскивать и отправлять на Родину измученных российских подданных, попавших в руки персиян.

И первое, и второе было чрезвычайно трудным делом и вызывало дикое озлобление как в правительственных кругах, так и в обнищавшем народе. Чтобы уладить эти проблемы, Грибоедов в канун Нового года выехал к шаху в Тегеран и был хорошо принят им. Так что поначалу все шло благополучно. В письме к министру иностранных дел графу К.Нессельроде Грибоедов сообщал, что для выплаты контрибуции «Аббас-Мирза велел расплавить в слитки великолепные золотые канделябры и разные вещи из гарема, одна работа которых стоит столько же, сколько сам металл».

 Вскоре, однако, опять начались конфликты из-за пленных. К тому же с января 1829 года в русском посольстве в Тегеране находили приют беглые армянские пленные, просившие вернуть их на родину, которая вошла в состав Российской империи. С той же целью к покровительству русского посланника прибегли две армянки из гарема шахского зятя Аллаяр-хана. Все это послужило причиной дикой ярости исламских фанатиков, подстрекавших народ в мечетях и на базарах громить российскую миссию.

30 января (11 февраля) озверевшая стотысячная толпа под предводительством людей Аллаяр-хана и моджахеда Месиха напала на здание посольства. Его охранял конвой из 35 казаков, которые под командованием Грибоедова до последнего отстреливались из окон и с балконов, убив 17 нападавших.

Александр Сергеевич с двумя пистолетами в руках спустился к входной двери, не выдержавшей вскоре напора толпы, и хладнокровно стрелял почти в упор, пока не был растезан вместе с казаками. Во время этой страшной резни спасся лишь один двуличный секретарь посольства И.Мальцев, которого, якобы, слуга стоймя завернул в ковер и прислонил к стене среди других стоявших там ковров. (Существует, однако, иная, более правдоподобная версия, согласно которой Мальцев воспользовался предложением дружески раположенного к нему хана, перелез через крышу посольства и укрылся у того в доме.)

 Изуродованное до неузнаваемости тело российского посланника несколько дней таскали по улицам, и оно было опознано лишь по обрывкам мундира и искалеченному на дуэли с Якубовичем мизинцу правой руки.

Резня в тегеранском посольстве вызвала огромный дипломатический скандал, грозивший Персии новой войной. Улаживать отношения с Россией Аббас-Мирза послал в Санкт-Петербург своего внука Хосров-мирзу, в чью задачу входило не только принятие извинений за убийство посла, но и смягчение бремени контрибуций. В числе богатых даров, поднесенных императору, был легендарный алмаз «Шах». Миссия Хосрова-мирзы увенчалась успехом. Выплату куруров (контрибуций) Николай I разрешил отложить на пять лет. А, принимая алмаз, милостиво сказал склонившему голову посланцу: «Я предаю вечному забвению злополучное тегеранское происшествие». И – все. Никто из зачинщиков резни не понес наказания. Кровь Грибоедова так и осталась неотомщенной.

...В «Путешествии в Арзрум во время похода 1829 года» Пушкин пишет: «...два вола, впряженные в арбу, поднимались по крутой дороге. Несколько грузин сопровождали арбу. «Откуда вы?» - спросил я их. «Из Тегерана». – «Что вы везете?» - «Грибоеда». Это было тело убитого Грибоедова, которое сопровождали в Тифлис». Такой оказалась последняя встреча двух наших вечных спутников, двух пересекавшихся по жизни и влиявших друг на друга великих поэтов. Двух людей будущего. Двух заложников судьбы.

Восемь лет спустя Николай Тургенев повезет без остановок из Москвы на ямщицких дрогах в Святогорский монастырь тело убитого друга и, когда гроб опустят в промерзлую псковскую землю, велит написать на простом могильном кресте только одно слово: «Пушкин». Действительно, «бывают странные сближения».



• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.