«Все - таки я дурак, - говорил он себе, - лег бы спать и завтра не жаловался днем на головную боль. Так нет же, понесло меня в цех»...

Он ругал сам себя и высмеивал и все - таки не уходил из цеха. Столкнувшись в первом пролете с Казеновым, он даже не удивился, а засмеявшись сказал: «Ты сегодня герой, Коля, - ты действительно молодец, хорошо проработал это дело».

- Так где ты будешь ставить опытный?

- В инструментальном, - ответил сияющий Казенов, - я уж сговорился с Блоссом и Рожковым - Замявшись, он потянул Газгана за рукав. -

Миша, я все высматриваю, где станки переставлять, - крикнул ему в самое ухо, так как «ингерсолл» пошел в ход и шум заглушал его голос.

Газган посмотрел на него искоса. Казенов так счастливо улыбался и так явна была его прикрытая застенчивостью робость, что он ничего не ответил ему, а просто пожал руку. Он знал, то, что сказал ему Казенов: не было еще окончательной конструкции дизеля, не был еще проработан технологически процесс, и Казенов не мог знать, какие станки придется переставлять, какие операции менять. Но видно было, что загадывал этот вятский паренек на большое, и Газган снова прошелся с ним вдоль большого конвейера. Большой конвейер двигался спокойно и непрерывно на пятой скорости. Он нес тракторы, как река плоты, как Волга свои спокойные воды. Вдоль конвейера стояла цепь рабочих, они собирали трактор на ходу, и дрель пневматически сливалась с шипом пульверизатора в красилке.

Газган думал о том времени, когда в пролетах и на сборке будут стоять мощные комбинаты машин и автоматическая цепь машин обеспечит механическое выполнение всех операций от установки рамы на конвейере вплоть до заводки мотора. Наверху на мостиках, как на заводе Смита, будут распределительные щиты, контактные и пусковые кнопки - мастера, наладчики, инженеры, ремонтные бригады, установщики.

- Постой, Коля, погоди, - попросил он Казенова, и они долго молча вместе наблюдали работу конвейера.

Большой конвейер спокойно нес тракторы, как Волга плоты в половодье, и ручейками из пролетов, каждая к своему месту, стекались детали. Большой конвейер страны уверенно нес новые города, заводы, индустрию, как нес этот конвейер тракторы, как Волга несла свои воды...

«Не классово вы мыслите, - упрекая и труня над собой, додумал Газган, - и, пример этот механистичен и Волга тут не при чем».

- Коля, - обратился он к Казенову, - пойдем.

Они покидали цех. Большой конвейер нес тракторы легко и свободно; на седьмой, предпоследней скорости тракторы шли по его течению, как баржи по Волге в половодье; третий месяц конвейер не оголялся, - притоки деталей шли к нему со всех концов завода.

Газган оглянулся на Волгу. Жизнь страны, такая же полноводная, вбирающая в себя подпочвенные воды я воды всех притоков, жизнь страны, отдающей все для создания новых устоев жизни, шла упругой, уверенной в себе походкой расцветающего юноши. И хоть сентиментально, ромен - роллановски звучало такое сравнение, оно было именно таково в представления Газгана. Встающее утро, утро наступающей зимы, утро давно опавших листьев и легкого тлена занималось над страной. Было около шести. В раннем разреженном утреннем воздухе слышно было особенно отчетливо тяжелое громыхание двенадцатитысячного и заунывный свист паровоза. Опавшие листья взлетали и падали снова наземь. Пыль вилась медленно, она закручивалась в карликовые смерчи и, опадая, ссыпалась на желтые листья.

Светало. Голубовато - серый рассвет окутывал плечи домов, и рыжие пятна кустарника приятно выделялись на снегу. В поселке было тихо. Издали доносилось тяжелое грохотанье двенадцатитысячного и отрывистые гудки паровоза. Прибыл первый рабочий поезд. От вагонов торопливо потянулись ручейки людей, - они шли все в одном направлении, к заводу. Потом все затихло. Он был у подъезда своего дома, и удаляющиеся шаги Казенова отдавались еще в его ушах. Потом затихли и шаги. Светало все больше и больше, здание главной конторы совсем выбралось из предутреннего тумана, и первый тонкий луч ударил в слуховое окно института. На стройке поднялась рука подъемного крана и связка досок опустилась на стропила. Газган взялся за ручку двери. Так прошла ночь, он зря пошел в цех, и завтра днем у него вероятно будет болеть голова. Нет. не зря он пошел в цех! - вдруг с силой вспыхнуло в нем. - Нет, не зря...

Издали доносилось тяжелое громыхание двенадцатитысячного и отрывистые свистки паровоза. Начинался день, как и всегда полный забот и усталости, начинался день такой же, как и все предыдущие. Надо было сделать десятки неотложных дел - проверить диспансер, вызвать людей из ЗРК, побывать в цехах...

Так жили тогда в стране те, кто жил жизнью пятилетки, так жил и он. Дверь захлопнулась за его спиной.

Он вспомнил, что сегодня открылась всесоюзная партконференция и ему нужно провести собрания по цехам.

Где - нибудь там под утро работавшие по выставке в Георгиевском зале заканчивали свою работу. Сквозь верхние стекла проникал слабый свет, побеждаемый электричеством. Среди диаграмм и машин были и их диаграммы Волжского тракторного завода и модели их машин. Это был итог работы за год...

... Издали заглушенно доносилось тяжелое громыхание двенадцатитысячного и отрывистые свистки паровоза...

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.