Лида подошла ближе. Она выглядела бледной, рыхлой.
- Кто это тебя так разделал... Мордочка вся в крови и синяках, руки в крови. С кем это ты расцарапался?
Лутошке послышалась в ее голосе нежность.
Она вытащила из сумки малюсенький батистовый платок, натянула его на палец и стала вытирать кровь и грязь на его лице.
- С кем же это ты подрался?
- Меня била вся артель.
- За что?
- А я бочки предлагал из вагона на веревках спускать.
- А они что?
- А они так сбрасывали.
- Кто же их так научил?
- Карп Исаич.
Ее рука сделалась вдруг вялой.
- Так ты теперь идешь в больницу зарегистрировать побои и подать в суд на артель?
- Нет, я бегу про бочки сказать... Она улыбнулась:
- Дурачок - то какой, батюшки... Подумал бы ты, кто тебя будет слушать. А потом все уже кончили службу и давно ушли домой. Идем обедать.
- Не пойду!
- Но я ж тебе сказала, что занятия кончены. Она подошла к нему, взяла под руку, прижалась своим большим телом и жарко дохнула на ухо.
- Неужели ты меня не любишь?.. Ты, мордастый, совсем не умеешь обращаться с девушками. Идем и потолкуем обо всем - о любви, о бочках и о нашем будущем.
- Ты очень горячий и неразумный, - говорила она, идя под руку с Лутошкой и прижимаясь к нему, - ты ведь знаешь, что теперь заставляют ударничать, чтобы скорее, как можно скорее сделать. Ну вот артель и ударничает, - спускает бочки прямо без всяких таки...
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.