Гибель «Варяга»

Столб чёрного дыма на корме и всплеск воды рядом с бортом показали, что цель попала под накрытие.

- Огонь! - скомандовал тотчас же мичман, и башня опять окуталась лёгким светло-зелёным, остро пахнущим эфиром облаком бездымного пороха. «Варяг» загремел из всех своих орудий, ведя огонь сразу с обоих бортов.

Вскоре в него один за другим попало несколько снарядов. Осколки с воем понеслись в разные стороны. На баке загорелись палуба и разбитый вельбот. Кузьмич, одетый в матросскую форму, находился около рубки. Заметив огонь, он с необычайной для его полноты быстротой слетел вниз и с пожарным шлангом в руках кинулся его тушить. Сильная струя воды ударила в самую середину пламени. В несколько секунд пожар был потушен, только обуглившиеся головешки продолжали ещё шипеть и дымить. Но тут раздался новый взрыв. Струёй воздуха повара несколько раз перевернуло через голову и больно ушибло о клинкеты. Больше удивлённый, чем испуганный, он тотчас вскочил на ноги и осмотрелся. Неподалёку на палубе лежал убитый снарядом матрос. Из пожарных шлангов, перебитых осколками, во все стороны хлестала вода. Кузьмич, стараясь не смотреть на обезображенный труп, попытался исправить шланги, но новым взрывом был отброшен к самому переднему мостику. Напуганный повар поспешил забраться в него и укрыться в боевой рубке.

- Молодчина, Кузьмич, ежели жив останешься, получишь крест, - похвалил его Руднев, следивший за своим ординарцем.

- Рад стараться! Покорнейше благодарим, - ответил матрос.

- «Чиода» горит, ваше высокоблагородие! - радостно сообщил сигнальщик Снигирёв.

Японский крейсер, пылая от носа и до кормы, начал поспешно уходить, укрываясь за другие корабли.

- Перенести огонь на «Ниитаку», - бросил Руднев, - и ещё раз прикажите «Корейцу» не отставать.

Через несколько минут охваченный пожаром «Ниитака» последовал за «Чиодой». По «Варягу» пронеслось громовое «ура». Путь в море для русских был свободен. Прибавив ходу, Руднев устремился в прорыв.

Осторожный командир «Корейца» следовал за «Варягом» на дистанции двух - трёх кабельтовых, чтобы направляемые в крейсер снаряды при перелёте не попадали в канонерскую лодку. Когда «Варяг» устремился в прорыв, «Кореец» сразу отстал из-за своего малого хода.

Заметив маневр русских, «Асама» полным ходом пошёл им наперерез, за ним двинулись и остальные суда. Японская эскадра в этот момент расположилась по дуге, вогнутой в сторону русских, а «Варяг» оказался в её центре. Воспользовавшись этим, адмирал Урио приказал сосредоточить на нём весь огонь. Русский крейсер буквально засыпался снарядами. Вода около его бортов кипела от беспрерывных всплесков. Корабль заволокло дымом от многочисленных попаданий и возникших пожаров. На палубе то и дело слышались крики, но носилок не хватало для всех раненых.

«Варяг» почти прорвался в море, японские суда находились уже у него на левом траверзе. Ещё несколько минут - и русский крейсер ускользнёт из подстроенной ему ловушки.

- Прибавить оборотов до предельного! - приказал Руднев в машинный телеграф.

Из-за дыма далеко сзади мелькнул «Кореец». На нём не было видно никаких повреждений, и он вёл медленный огонь из своих восьмидюймовок.

- Поднять сигнал «Корейцу» не отставать и усилить огонь до предельного! - приказал Руднев.

Вдруг яркое пламя огненным зонтом взвилось на мостике рядом с рубкой. Руднева струёй воздуха сильно ударило о броневую стенку, и он потерял сознание. Одновременно были убиты осколками стоявшие рядом с ним штаб-горнист, барабанщик и ординарец, ранены оба рулевые, а штурман мичман Губонин сильно обожжён, причём одежда на нём сохранилась лишь с одной стороны тела, на другой остались лишь тлеющие лоскутки ткани.

Кузьмичу показалось, что у него треснула от взрыва голова, и несколько мгновений он крепко держался за неё обеими руками, но затем он, превозмогая невероятную боль, вместе с тяжело раненым рулевым старшиной Смирновым кинулся к штурвалу и помог вести крейсер по заданному курсу.

Едва Руднев пришёл в себя, как новый снаряд ударил в крышу рубки и осколками перебил штуртросы, идущие к рулю. Крейсер, потеряв управление, начал описывать пологую циркуляцию. Теряя сознание от головокружения и слабости, Руднев всё же остался на посту и тотчас послал Кузьмича за Степановым.

- Разыщи его хоть на дне морском, от этого зависит судьба «Варяга», - напутствовал он повара.

Кок устремился на ют, куда незадолго перед тем прошёл Степанов. Верхняя палуба вся была окутана дымом. Матросы из шлангов и прямо из вёдер заливали последние остатки пожаров. Поминутно спотыкаясь на избитой, исковерканной палубе, перескакивая через ещё не убранные трупы и разные обломки, загромождавшие дорогу, он добрался до кормовой части и спустился вниз в батарейную палубу, где один из попавших снарядов нанёс значительную пробоину почти у самой ватерлинии. Матросы наскоро заделывали её при помощи досок, стоек, тюфяков и других материалов.