- А это что за птица? - сказал милиционер, вглядываясь в старика, и вдруг, узнав его, оказал участливо: - Да где это тебя покалечили так, Харитонов? Никак бомба?

- Эта птица, товарищ постовой, называется ракетчик, - ответил Панченко, - а яички ее особого сорта, вот они! - и ткнул прикладом в сторону корзины с ракетами.

- Да ведь это дворник дома сорок шесть Харитонов, - протянул слегка огорошенный милиционер, заглядывая в корзину. - Неужели он...

Тут милиционер подбежал к старику и, хватая его за ворот кацавейки, уже другим голосом закричал:

- Ах ты, шкура продажная! Да за что же я тебя пивом поил, мерзавца? И еще хвалил всем: дворник, мол, Харитонов есть у меня образцовый - улица всегда возле его дома часто выметена и во дворе опрятно. А ты вот, значит, кто на самом - то деле! - и милиционер в сердцах замахнулся, чтобы дать дворнику оплеуху, но Панченко остановил его.

- Погоди, друг, - сказал он, - на кой ляд по мелочам размениваться? Уж пускай этот гусь ответит за все сразу.

Следователь военного трибунала, у которого мы с Панченко побывали вскоре, рассказал нам подробно обо всей этой честной компании, задержанной нами около военного госпиталя. Оказывается, дворник дома сорок шесть по нашей улице был вовсе не Харитонов - настоящая его фамилия до революции была Хаммершмидт, имя - Карл, а по батюшке - Готлибович. Имел этот Хаммершмидт в старом Питере две конфектных фабрики и пяток домов собственных такого примерно калибра, как и отдельный дом, в котором он служил дворником и с крыши которого пускал ракеты. А мостовую действительно он подметал хорошо, со свойственной его немецкой душе аккуратностью, и прослужил он в дворниках не больше не меньше, как двенадцать лет.

Но одно, как говорится, другому не мешает. Дворник Харитонов и фабрикант Карл Хаммершмидт отлично уживались в одном человеке и даже не брезговали дареной кружкой пива, которую ставил им как бы в премию постовой милиционер.

Другие же два ракетчика оказались людьми залетными. Это были два молодых шпиона - парашютиста, окончивших шестимесячную школу диверсантов в Магдебурге. Их сбросили около Сестрорецка. Пешком они дошли уже до самого Ленинграда и тут заметили что на шоссе остановилась светленькая «эмка». Шофер ее менял колесо. Они дали ему завернуть все гайки и потом, когда шофер привстал и закурил, ударили его по голове рукояткой маузера. Уже лежачего они добили его, забрали все документы, права и сбросили труп с насыпи в кустарник.

Так вот машина № 24 - 58 2 - й Ленинградской стройконторы несколько дней находилась в руках у заклятых наших врагов. Один из них подох сразу: осколки гранаты произвели маленькое замешательство в его кишках, - но другой был ранен легко, и разговорить его не представляло следователю особого труда.

Мне осколок переднего стекла машины рассек лоб. Теперь я меченый - как гляну в зеркало, увижу шрам и немедленно вспоминаю, как мы с Панченко в первые месяцы войны ловили вражеских ракетчиков - производили глубокое траление на суше, на улицах великого Ленинграда.

А вам, друзья, мне хотелось сказать на прощанье вот что: если доведется, может, кому да вас быть под бомбежкой и заметить, что поблизости взлетают в небо сигнальные ракеты, не заблуждайтесь и не думайте, что это наши наблюдатели своим батареям цель показывают. Бегите сразу к тому месту, откуда пустили ракету, и накрывайте врага, где бы он ни был: в машине, так в машине; на крыше, так на крыше.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.