Революционное студенчество знало, как тяжело живется под гнетом царизма рабочим и крестьянам, а также честной, передовой интеллигенции. Марксизм ощущался нами как мощная свежая сила, которая открывает дорогу к освобождению страны.

В Советской стране профессор живет радостью и волнением своих учеников, счастлив их успехами, огорчается их неудачами. В старое время профессора в подавляющем большинстве были связаны только с очень небольшой, ограниченной труппой приближенных студентов, а от студенческой массы были оторваны.

Только в «Татьянин день» - годовщину основания Московского университета - устраивались полулегальные встречи профессоров и студентов в обстановке вечеринок. Но и здесь за звонкими речами не чувствовалось действительного общения и взаимного понимания.

На одной из таких «Татьяниных» вечеринок студенты приперли к стене Милюкова, который был тогда приват - доцентом Московского университета и читал курс «Истории русской культуры». Будущий лидер кадетской партии и министр Временного правительства Милюков в то время рядился в тогу радикала. Студенты - марксисты наступали на Милюкова и, наконец, в упор спросили его:

- Если мы устроим социальную революцию, вы будете нас расстреливать?

Припертый к стене Милюков покраснел и ответил:

- Должны будем расстреливать.

На второй год моего пребывания в Московском университете саратовское землячество избрало меня своим представителем в союзный совет землячеств. У меня завязались связи с нелегальным Московским рабочим союзом, который представлял собой зачаток первой рабочей социал - демократической организации Москвы.

Мы, студенты, помогали Рабочему союзу получать нелегальные революционные книги. В Петровских линиях был магазин, который получал много разнообразной литературы из - за границы. Вместе С невинной литературой прибывали и тщательно замаскированные революционные книга. В магазине работал приказчик, связанный с нами. До прихода хозяина он отбирал из прибывшего книжного транспорта революционную литературу и передавал ее нам.

В 1894 году в связи со смертью Александра III в обществе началось брожение. В рядах - студенчества наметились, по крайней мере, три направления.

Была группа студентов - «академистов», которая стояла на позициях либеральной буржуазии. Эта группа считала, что студенчество должно подать молодому царю петицию с просьбой установить в университете самоуправление.

Более радикально настроенные говорили, что у царя надо просить конституцию, свободу слова и другие политические права.

Революционно настроенные студенты высмеивали самую мысль о петиции Николаю II и заявляли, что свободу надо завоевать, а не выпрашивать ее у царя.

В среде студенчества шла напряженная политическая борьба. На одно из заседаний союзного совета землячеств неожиданно нагрянул жандармский генерал Бердяев с целой полицейской сворой. Потом мы вспоминали, что весь переулок, где происходило наше собрание, был запружен извозчиками без седоков. Некоторые неопытные товарищи, шедшие на собрание, наверное, спрашивали у этих извозчиков номер дома...

Генерал Бердяев спросил нас с подчеркнутой официальностью и даже некоторой торжественностью:

- Я нахожусь на заседании союзного совета московских землячеств?

- Что вы, что вы! - воскликнули мы и стали убеждать Бердяева в том, что это - совсем другое собрание.

Пока мы старались втереть очки генералу, наши товарищи в соседней комнате, где был камин, поспешно сжигали компрометирующие бумаги. В разгар беседы из соседней - комнаты выбежал вдруг проникший туда околоточный и испуганно, с растерянным лицом доложил:

- Там груда жженой бумага... Нас всех переписали, но не арестовали: хотели, видимо, запугать.

Через несколько дней все наше собрание вызвал к себе московский полицмейстер Власовский и предупредил:

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.