Великий человек

«Вы, смущенные голосами либералов - бар, - писал Чернышевский - вы, после первых номеров «Колокола» переменили тон. Вы заговорили благосклонно об августейшей фамилии. Как ни чисты ваши побуждения, но я уверен, придет время, - вы пожалеете о своем снисхождении к августейшему дому. Посмотрите - Александр II скоро покажет николаевские зубы. Не увлекайтесь толками о нашем прогрессе, мы все еще стоим на одном месте; во время великого крестьянского вопроса нам дали на потеху, для развлечения нашего внимания, безыменную гласность, но чуть дело коснется дела, - тут и прихлопнут... Надежда в деле политики - золотая цепь, которую легко обратит в кандалы подающий ее... Нет, наше положение ужасно, невыносимо, и только топор может нас избавить, и ничто, кроме топора, не поможет! Эту мысль вам, кажется, высказывали, и оно удивительно верно, другого спасения нет. Вы все сделали, что могли, чтобы содействовать мирному решению дела, перемените же тон, и пусть ваш «Колокол» благовестит не к молебну, а звонит в набат! К топору зовите Русь Прощайте и помните, что сотни лет уже губит Русь вера в добрые намерения царей. Не вам ее поддерживать».

Письмо Чернышевского оказалось пророческим. Золотая цепь цензурных послаблений, которую подал Александр II русской общественности, обратилась в кандалы. В 1862 году, через год с лишним после опубликования манифеста, Николай Гаврилович был арестован и заключен в Петропавловскую крепость Здесь пробыл он два года, в течение которых длилось следствие. Не брезгуя никакими средствами, используя полученное сыскным отделением анонимное письмо, которое предостерегало от Чернышевского, «этого коновода юношей, хитрого социалиста», сенат приговорил Николая Гавриловича к лишению прав, состояния и к каторжным работам в рудниках на 14 лет с последующим пожизненным поселением в Сибири.

Не довольствуясь этим, царское правительство разыграло омерзительную комедию «гражданской казни». 13 июня 1864 года великий русский социалист был выставлен на Мытнинской площади, в Петербурге, к «позорному» столбу. Чиновник огласил приговор, над головой осужденного был совершен гнусный обряд преломления шпаги, а затем его руки, продетые палачом в кольца, были прикованы к столбу эшафота. Из толпы, переполнившей площадь, раздались крики сочувствия Чернышевскому, и к его ногам на эшафот упал букет цветов.

Николай Гаврилович был отправлен в Сибирь, где пробыл двадцать лет, из них семь лет на каторжных работах, остальное время в далекой тундре - в Вилюйске, Якутской области. Поселили его в Вилюйск, «дабы отстранить... возможность побега и отклонить его вредное влияние на общество...»

С момента своего ареста Чернышевский был лишен возможности непосредственно откликаться на политические события. Но он не сложил оружия, а только переменил жанр: от публицистики он перешел к беллетристике, такой же глубокой по мысли, исполненной такой же пламенной революционной страсти, как и его статьи.

За два года заточения в Петропавловской крепости Н. Г. Чернышевский написал роман «Что делать?» и еще два произведения: «Алферьев» и «Повести в повести». В Сибири Чернышевский написал большой роман «Пролог», который является прямым призывом к организации крестьянского восстания, и множество других работ.

Роман «Что делать?» вызвал резкое раздражение в дворянских кругах и бурю восторга среди демократических читателей. Критик Скабичевский в своих воспоминаниях рассказывает: «Я нимало не преувеличу, когда скажу, что мы читали роман чуть ли не колено - преклонение, с таким благочестием, какое не допускает ни малейшей улыбки на устах, с каким читают богослужебные книги. Влияние романа было колоссально на все наше общество. Он сыграл великую роль в русской жизни, всю передовую интеллигенцию направив на путь социализма, низводя его из заоблачных мечтаний к современной злобе дня, указав на него, как на главную цель, к которой обязан стремиться каждый...»

В своем романе Чернышевский с огромной страстью изобличал людей старого закала с их тупостью, трусостью, торгашеством, обманом, хищнической жаждой наживы и наряду с ними обрисовал «новых людей» - разночинцев - демократов. Наиболее яркая фигура в романе - революционер Рахметов. Всем своим существом он предан борьбе за социализм. Рахметов отказывается от личного счастья, ведет суровый, аскетический образ жизни. Предвидя тяжкие испытания, с которыми сопряжена революционная борьба в условиях царского самовластия, он закаляет свою волю. В предвидении пыток он пробует свои силы и целую ночь лежит на войлоке, утыканном гвоздями...

Две основные идеи проходят в романе: эмансипация женщины и общество будущего. Главная героиня романа - Вера Павловна - ведет борьбу за освобождение женщины. Лопухов и Кирсанов - благородные разночинцы - демократы - помогают ей в этом; в снах Веры Павловны раскрываются картины будущего социалистического общества. Обе эти идеи Чернышевский воспринял в большой мере у великого французского социалиста - утописта Фурье. Именно Фурье принадлежит крылатая фраза, которую молодой Маркс цитировал в «Святом семействе»: «Степень эмансипации женщины есть естественное мерило общей эмансипации». Вслед за Фурье Чернышевский рисовал общество будущего, как ассоциацию трудящихся.

Чернышевский сделал перевод «Оснований политической экономии» Д. С. Милля и сопроводил его критическими замечаниями, которые встретили одобрительный отзыв Маркса. В послесловии ко второму изданию «Капитала» Маркс назвал Чернышевского «великим русским ученым и критиком», мастерски доказавшим «банкротство буржуазной политической экономии». Но с учением Маркса Чернышевский знаком не был: он был последователем Фейербаха. Вслед за Фейербахом Чернышевский подверг материалистической критике философию Гегеля. В своей диссертации он применил учение Фейербаха к вопросам эстетики. Чернышевский многое открыл самостоятельно, многое сделал для углубления идей материализма и социализма, для просвещения русского общества.

Однако в своем понимании процессов общественной жизни он был еще далек от цельного материалистического взгляда на историю. В частности община рисовалась ему первичной ассоциацией, которая может оказаться пригодной для построения социализма.

Все творчество Чернышевского и личная его жизнь проникнуты оптимизмом, нравственной строгостью, высоким благородством и человечностью. Слово не расходилось у него с делом.

Большую чистоту и сердечность проявлял он в отношении к женщине. Исключительный интерес представляют страницы его дневника, в которых он описывает свою любовь к Ольге Сократовне Васильевой. Эти тетради он озаглавил: «Дневник моих отношений с тою, которая теперь составляет мое счастье».

Горячо любя Ольгу Сократовну и добиваясь ее согласия на брак, Чернышевский считал своей обязанностью описать тяготы, ожидающие его жену. Он отнесся к этой обязанности с такой щепетильностью, что нарисованная им перспектива вышла поистине мрачной. Такая добросовестность могла бы отпугнуть его невесту, но он ставил правду выше личного счастья. Рассказав о своей материальной необеспеченности, он продолжает:

«С моей стороны было бы низостью, подлостью связывать с своей жизнью еще чью - нибудь и потому, что я не уверен в том, долго ли буду я пользоваться жизнью и свободою. У меня такой образ мыслей, что я должен с минуты на минуту ждать, что вот явятся жандармы, отвезут меня в Петербург и посадят меня в крепость... Кроме того, у нас будет скоро бунт, а если он будет, я буду непременно участвовать в нем... Это непременно будет. Неудовольствие народа против правительства, налогов, чиновников, помещиков все растет. Нужно только одну искру, чтобы поджечь все это. Вместе с тем растет и число людей из образованного кружка, враждебных против настоящего порядка вещей. Вот готова и искра, которая должна зажечь этот пожар. Сомнение одно - когда это вспыхнет? Может быть, лет через десять, но я думаю скорее... А чем кончится это? Каторгою или виселицею. Вот видите, что я не могу соединить ничьей участи со своей» (Н. Г. Чернышевский. Поли. собр. соч. Т. I. Государственное издательство «Художественная литература» 1939 г. стр. 418 - 419).

История отношений Чернышевского со своею женою чиста и трогательна. Из Петропавловской крепости он пишет ей ободряющие, веселые письма. Мучения тюремного заключения, каторжных работ, двадцатилетнего одиночества в Сибири, поселения в Вилюйске он переносит с поразительным мужеством и героизмом, бесконечно много трудится, не падая духом никогда.

Глубока и преданна была дружба Чернышевского с Добролюбовым. Свое отношение к Белинскому Чернышевский выразил словами: «...нам не нужны и противны громкие фразы; есть такая степень уважения и сочувствия, когда всякие похвалы отвергаются, как нечто, не выражающее всей полноты чувства». («Очерки Гоголевского периода русской литературы»).

Это отвращение к громкой фразе, суровая сдержанность, наружная холодность, под которой бурлит пламенная революционная страсть, высокая человечность в одинаковой степени характерны и для Чернышевского и для героя - Рахметова.

Из ссылки Чернышевский был возвращен лишь в 1883 году и поселен в Астрахани. Попытки печататься в журналах оказались неудачными. Тогда Николай Гаврилович занялся переводом «Всеобщей истории» Вебера. Это была последняя его работа, которую закончить ему уже не удалось. В 1889 году оборвалась жизнь великого русского социалиста. Он был физически надломлен царской каторгой и ссылкой.

Советский народ никогда не забудет Николая Гавриловича Чернышевского, героя - революционера, мыслителя и писателя, отдавшего всю свою жизнь на благо народа.