Перед нами Берлин. Огромный чёрный город. Он затаился во тьме, как спрут. Мне кажется, я чувствую его гнилое, зловонное дыхание.

Нас щупают прожектора. Уклоняемся в сторону. Кладу машину на боевой курс. Волнение сжимает грудь. Я волнуюсь не от страха, что меня сшибут. Нет, нет! Я боюсь: не промазать бы, не оплошать бы в последние секунды. Обидно будет, если бомбы разорвутся на площади, на пустыре. Первый мой налёт на Берлин нужно завершить отличным ударом.

Пусть колченогий Геббельс кричит завтра с пеной у рта по радио, что никакого налёта на Германию не было. Пусть он обманывает весь мир. Пусть изворачивается. Берлинцы узнают музыку авиабомб, пущенных нами в сердце города. Они услышат её.

Бомбы отрываются от машины. Ложатся а цель. На высоте 6 тысяч метров нас ловят прожектора. Сотни прожекторов. Мои соратники запоздали. На горизонте ни одной машины. Я один над городом. Зенитки работают. Жесточайший шквальный огонь, какого мы ещё не видали.

Несколько минут идём в лучах прожекторов. Надо выйти из лучей! Изо всех сил работаю педалями и штурвалом. Стрелки - радисты сперва докладывают о разрывах с той или другой стороны. Потом умолкают. Маневрирую на свой риск!

- Хэлло! - говорю я. - Спать улеглись, что ли?

В шлемофоне голос Александра Панфилове:

- Товарищ командир, сотни разрывов со всех сторон. Внизу и вверху разрывы. Бесполезно наблюдать за воздухом. Ведите машину, как знаете.

Много километров, идём в лучах прожекторов, под огнём зениток. Прорвались. Ушли.

Идём по визуальной ориентировке. Стрелки - радисты запевают песню. Штурман тоже поёт. Проходим линию фронта.

Итогами полёта я доволен. Но не обошлось без ошибок. Заход на цель я делал не по ветру, а с боковым. Это снизило скорость, и наш самолёт медленно плыл над хорошо защищенным объектом. После бомбометания уходил с разворотом в 90 градусов. Это задержало моё пребывание под огнём зениток на лишние 2 - 3 минуты. Ошибки учту.

Серёга подводит итоги работы экипажа. У нас 170 боевых вылетов. Мы прошли над территорией врага 180 тысяч километров. Сбросили свыше 200 тонн бомб на различные объекты. Летали в Германию, к гитлеровским вассалам. Карта «путешествий» нашего экипажа выглядит внушительно.

- Мы сделали, что могли, - говорит штурман. - Дай бог всякому так поработать. Надеюсь, до конца войны ещё успеем кое - что добавить в наш счёт. Верно, Саша?

- Верно, - говорю я. - Живы будем - добавим!

Вечер опускается над городом. В комнате совсем темно. Я зажигаю лампу. Сергей включает радиоштепсель. В репродукторе трансляция из Москвы. Зал торжественного заседания. Выбирают почётный президиум. Гром аплодисментов.

Слышим родной, знакомый голос. Сталин говорит о родине, о нашей борьбе, о грядущей победе.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.