Когда русские рабочие и крестьяне, сбросив навсегда иго угнетателей, предоставили свободу всем народам, населявшим бывшую Российскую империю, финская буржуазия заметалась в растерянности. Считалось, что Романов восседает на троне не только в Петрограде, но в качестве «великого князя финляндского» занимает трон и в Хельсинки. Привыкшие лакействовать перед русским царизмом, точно так же как их прадеды лакействовали перед шведской монархией, финские помещики и фабриканты стали искать себе господина. Кое - кто из них истерически требовал присылки в Финляндию англо - французского верховного комиссара, другие предлагали пригласить на вакантный трон шведского «штатхольдера» (правителя) или мелкого немецкого князька, принца Фридриха Карла Гессенского. Пока по этому поводу шли горячие дебаты, на вакантный трон бочком - бочком взобрался проходимец с баронским титулом и с кровавыми пятнами на белых лайковых перчатках. Людишки, спорившие до одури у подножия трона, были так ошеломлены этой наглостью, что остались стоять с раскрытыми ртами. Придя в себя, они обрадовались, что хозяин нашелся сам собой, и закричали «ура» барону Маннергейму.

С тех пор барон Карл Густав Маннергейм остался в течение свыше двадцати лет некоронованным властелином Финляндии. Менялись в Хельсинки президенты, менялись министры - Маннергейм неизменно оставался самим собой. Каждое его слово имело при любом министерстве больший вес чем все законы государства, вместе взятые, включая куцую финляндскую конституцию.

Барон Маннергейм олицетворяет уходящую в прошлое белую Финляндию. Но он не имеет ничего общего с финским народом. В американской газете «Дейли уоркер» был опубликован отзыв о Маннергейме проживающих в США финских рабочих. С их слов, корреспондент газеты писал: «Рабочие Финляндии ненавидят Маннергейма. Они называют его мясникам. Маннергейм - даже не финн. Когда он вместе с белогвардейцами захватил власть в Финляндии, он знал лишь два финских слова: «Бей их!» С этой убийственной характеристикой, полученной им от финских рабочих, войдет в историю кровавый барон Маннергейм, палач и тиран.

Мрачная эпоха средневековья знала наемных солдат - ландскнехтов, убийц по призванию и профессии. Гроза мирного населения, они странствовали от замка одного владетельного князя к полевой ставке другого, повсюду предлагая в наем свою шпагу. Возможно, что один из предков Карла Густава Маннергейма был таким странствующим ландскнехтом и заработал себе таким манером баронский титул. Во всяком случае, Карл Густав унаследовал нрав средневекового ландскнехта. Швед по происхождению, он в последовательном порядке отдавал в наем свою шпагу двум русским царям, а впоследствии продал ее англо - американским банкирам.

Будущий душитель свободы финского народа начал свою карьеру в царской армии. Как и следовало ожидать, он поступил в один из гвардейских полков, титулованные офицеры которых получали доступ к императорскому двору. Служба в гвардейских полках состояла из своеобразного сочетания мишурных парадов, «высочайших» смотров и придворных балов. Наемник из шведского дворянского рода проявлял недюжинные способности «а поприще подобной службы. Он дослужился до положения царского фаворита: в день коронации Николая II он был одним из двух свитских офицеров, проводивших к алтарю новоиспеченного монарха.

Царское правительство отправило в Персию войска для подавления повстанцев. Барон Маннергейм сдал там экзамен на звание палача народных масс. Неизвестно, выучил ли он на персидском языке те два слова, при помощи которых впоследствии стал управлять Финляндией. Во всяком случае, во время своего пребывания в Персии он неизменно руководствовался своим излюбленным девизом «Бей их!» За проявленное усердие он получил в награду от оберпалача Николая золотую шашку. Конечно, золотой топор или золотая виселица более соответствовали бы деятельности Карла Густава Маннергейма в Персии.

Шло время. В октябре 1917 года в России грянула Великая социалистическая революция. Поднялись против капиталистов, против помещиков и трудящиеся Финляндии!.

Барон Маннергейм получил возможность использовать в Финляндии богатый опыт, полученный им на службе у последнего Романова. Здесь, где были поставлены на карту его поместья, кровавый барон развернулся вовсю.

Царский сатрап стал во главе белых полчищ, выступивших против молодой пролетарской власти в Финляндии. Красная гвардия финских рабочих и крестьянской бедноты испытывала острый недостаток в оружии, в продовольствии. У нее не было обученных кадров. Маннергейм тогда, в 1918 году, хвастал, что захватит Хельсинки в двухнедельный срок. Но финские рабочие дрались с львиным мужеством. За неделями потянулись месяцы, а над Хельсинки по-прежнему развевалось красное знамя.

Нет сомнения, что в борьбе между красной гвардией и маннергеймовскими бандами последних ожидал бы жестокий разгром, если бы не вмешательство иностранного капитала. Мировая буржуазия бросила свои силы против финских рабочих и крестьян, пытавшихся стряхнуть ярмо капиталистического рабства. Войска интервентов, орудия и снаряды потекли вместе с долларами и фунтами стерлингов в маннергеймовский лагерь. Трудящиеся маленькой страны были буквально раздавлены натиском мирового капитала.

В числе злейших врагов человечества, чьи имена всегда будут произноситься с отвращением всеми культурными и мыслящими людьми, вписал в те дни свое имя в историю кровавый барон Маннергейм. Изощренным зверствам его банд могли бы позавидовать первобытные дикари. Белогвардейцы расстреливали, вешали, сжигали живыми взятых в плен рабочих и крестьян, подвергали их варварским пыткам, вырезали у них на лбу и на груди звезды. Раненых красногвардейцев живыми закапывали в землю. В Хельсинки во время боя на Длинном мосту маннергеймовцы выстроили впереди своих отрядов женщин и детей - единственным их преступлением была принадлежность к пролетарским семействам. В Випури по приказу Маннергейма были расстреляны русские школьники.

Разгромленная интервентами и маннергеймовскими бандами, Финляндия представляла собой страшное зрелище. Дымились пожарища пролетарских кварталов, рабочие жилища лежали в развалинах. На льду рек зловеще зияли проруби, туда белогвардейцы спускали искалеченные останки своих жертв. На улицах городов, вдоль проселочных дорог, у околиц деревень снег был окрашен человеческой кровью, повсюду лежали трупы мужчин, женщин и детей. За колючей проволокой концентрационных лагерей разыгрывались ужасающие сцены. По несчастной стране носился со своими клевретами кровавый барон. Сорок тысяч трудящихся было расстреляно, зарублено, растерзано маннергеймовцами, пятнадцать тысяч умерло от истощения в концентрационных лагерях, свыше трех процентов населения страны было приговорено к тюремному заключению и к каторге.

Маннергейм приобрел мрачную известность. Герберт Гувер, будущий президент США, писал тогда из Европы в Вашингтон по поводу образовавшегося в Хельсинки белофинского правительства: «Я вполне сознаю, что, по мнению многих людей, генерал Маннергейм бросает зловещую тень на нынешнее правительство». Впрочем, это не помешало Гуверу высказаться в своем письме за всемерную поддержку маннергеймовской клики. Правители США не наставили себя долго уговаривать и щедрой рукой послали в Хельсинки свыше восьми миллионов долларов.

Некогда усмиритель восставших персов получил от русского царя в награду золотое оружие. Банкиры Лондона и Нью - Йорка оказались щедрее: их милостью Маннергейм сохранил узурпированный им трон финляндского самодержца.

Маннергейму был присвоен официальный чин фельдмаршала финляндской армии. Мимо него не проходило ни одно серьезное назначение по армии: он заполнил командные посты в сухопутных войсках, в морском и воздушном флоте своими подручными. Помимо того Маннергейм стал фактическим начальником созданной им белой гвардии, так называемой организации «шюцкор», объединившей сто тысяч сынков буржуазии и кулачества.

Именно то обстоятельство, что в руках Маннергейма очутились все вооруженные силы Финляндии, делало его на протяжении свыше двух десятилетий полновластным диктатором страны. В этом отношении режим, господствовавший у «хладных финских скал», напоминал порядки, установившиеся в иных жарких южноамериканских республиках, где министры являются марионетками в руках опереточных генералов и скрывающихся за их спинами магнатов иностранного капитала.

К слову сказать, Карл Густав Маннергейм имеет и такую общую черту со многими южноамериканскими диктаторами: он неплохо блюдет свои персональные интересы. Этот тиран и палач вдобавок - изворотливый делец.

Являясь одним из крупнейших помещиков Финляндии, он также хозяин ряда капиталистических предприятий, акционер многочисленных промышленных компаний. Наконец, в качестве главного заправилы Хельсинкинского банка некоронованный властелин страны весьма бойко играет на бирже. Так капиталист Маннергейм создал себе многомиллионное состояние, высасывая кровь финских рабочих и крестьян.

Главной же статьей дохода Карла Густава Маннергейма является распродажа на международной бирже своей вотчины - Финляндии. Чужеземец, никогда не любивший эту страну и ненавидящий ее народ, он проявил на этом поприще незаурядные таланты.

В короткий срок Финляндия очутилась в полной кабале у крупных капиталистических хищников, в частности у Англии и Соединенных штатов Америки, а также у Швеции. Национальный долг Финляндии составляет семнадцать миллионов фунтов стерлингов. Две трети финляндского экспорта и одна треть импорта в руках англичан. Важнейшая отрасль промышленности страны, лесная промышленность, с ее многочисленными лесопильными заводами, бумажными, целлюлозными, фанерными, катушечными фабриками, приспособлена к обслуживанию нужд английских импортеров. Почти две трети капиталов финляндской лесной промышленности принадлежат иностранным фирмам. Американская телефонная компания «Интериейшэнел телефон энд телеграф компани» совместно со шведской фирмой «Эриксон» владеет всей финляндской телефонной сетью. Американская фирма «Интериейшэнел иикел компани», связанная с могущественным Морганом, вложила миллионы долларов в никелевые рудники в районе Петсамо.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.