- Хватит.
Он с шумом поднялся и сказал:
- Получите, хозяюшка.
Прасковья Степановна нее говорила, торопилась высказаться. Парень молча положил деньги на стол и быстро вышел из пивной.
Она смотрела ему вслед. Потом сунула деньги в карман передника, повернулась к своим солонкам и дрожащими пальцами снова стала набивать соль...
В этот день так жарило солнце, что лошади сами останавливались и совали головы в тень деревьев. В этот день крыши со свежей краской пузырились, как под дождем. В пивную стали собираться женщины. Мужчины работали на заводах и в порту. Женщины, оставив обеды на медленном огне, сбежались сюда, чтобы освежиться пивом и поговорить.
Заведующего женщины заставляли получше мыть кружки: им не нравилось, когда на краях оставались следы пены.
Вошла толстая, без талии, очень молодая женщина с большой грудью. На ней было свежее ситцевое платье с острыми заглаженными складками на бедрах. К этому времени за столиками не осталось ни одного места. Женщины медленно поднимали кружки к мокрым губам. Когда они пили, кружки закрывали их маленькие лица. Не было ни одного места за столиками, не было ни одного свободного стула. Толстая молодая женщина остановилась посредине и растерянным взглядом стала следить за Прасковьей Степановной, а та бегала от стойки к женщинам за столиками и снова к стойке.
Прасковья Степановна посмотрела на робкую толстуху, и ей стало жаль ее. Она видела, как у этой толстухи сбегали вдоль носа к подбородку маленькие капли пота. Губы этой клиентки были сжаты. Она смотрела на официантку, будто ей надо было сказать что - то важное.
- Сядьте на служебный стул, - сказала Прасковья Степановна и показала на свое место. - Я сейчас принесу вам кружечку. Вам большую или маленькую?
- Тетенька. - сказала женщина. - Это у вас больной ребеночек?
Прасковья Степановна прищурила потные веки, и страданье проступило в чертах ее лица.
- Я вам дам кружечку, - сказала она. - Сядьте сюда в тень.
Она не старалась догадаться, откуда эта молодуха знает про ее горе. Ей казалось теперь естественным, что весь город занимается ею.
- Тетенька, - сказала молодая. - Я к вам...
Прасковья Степановна остановилась и опустила поднос. Пиво двумя струйками потекло на пол. Она опустилась на тот самый стул, на который только что приглашала сесть, и с надеждой посмотрела на грудь женщины...
- Тетенька... - раньше, чем сказать самое главное, женщина скосила глаза на заведующего. - Тетенька, все мы люди. Молодуха вспомнила, что муж велел ей говорить ласково. - У меня хорошее здоровье, доктора подтвердят.
- Прасковья Степановна уже все поняла. Она готова была бросить выручку, все - все и бежать с этой молодухой в больницу...
Она взяла ее за руку и погладила, подняв рукав платья. Она поцеловала бы ее, если бы здесь не было так много народа. Прасковья Степановна подняла счастливые глаза, полные слез, к окну и увидела, что, прислонившись к дереву, стоит и курит тот парень.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.