В этом месяце исполняется 70-летие Парижской коммуны. «Париж рабочих с его Коммуной всегда будут чествовать как славного предвестника нового общества», - так писал Маркс о подвиге коммунаров.

Мы печатаем несколько эпизодов из воспоминаний участника Коммуны Лиссагаре, автора книг «История Коммуны 1871 года» и «Восемь дней на майских баррикадах».

22 мая

В ратушу прибывают посланцы со всех участков, где идут бои. Склонившись над длинными столами, десятки национальных гвардейцев и офицеров пишут и рассылают депеши, приказы.

Во дворе теснятся фургоны и обозные повозки. Невыпряженные лошади жуют сено или дремлют у стен. Приносят и уносят боевые припасы. Никакого уныния или хотя бы тревоги. Повсюду деятельное, почти радостное оживление.

... В восемь часов вечера по Севастопольскому бульвару к ратуше проходят батальоны национальной гвардии с оркестрами впереди. В свете газовых фонарей блестят ружейные дула и развеваются красные знамена. Бойцов немного, человек двести в каждом батальоне, но все идут решительно, молча, готовые встретить смерть. Другие батальоны заполнили тротуары, бойцы наспех съедают свой ужин. Подальше барабан и рожок созывают еще бойцов. Офицеры обходят войска, раздают пачки патронов. Тут и отважные маркитантки, гордые тем, что им грозит такая же опасность, как и мужчинам: версальцы не щадят женщин.

... На перекрестках жители обсуждают, где лучше поставить баррикаду, потом - за дело! В работу, кирка и булыжник! Пусть поднимутся кучи земли, чтобы смягчить разрывы снарядов. Пусть тюфяки, выброшенные из домов, заслонят бойцов: все равно теперь уже не до сна. Пусть камни, сплоченные ненавистью, прижмутся друг к другу, словно людские груди на поле битвы. Версальцы застигли беззащитный Париж врасплох - пусть же завтра они встретят здесь новую Сарагосу и новую Москву!

От каждого прохожего требуют:

- А ну-ка, гражданин! Поработайте на защиту республики!

У Бастилии и на внутренних бульварах копошатся люди: одни копают землю, другие таскают булыжник. Дети работают лопатами, которые чуть ли не выше их. Слабые руки девушек поднимают тяжелую мотыгу. Она падает с глухим шумом и высекает искры. Чтобы вскопать землю на глубину двадцати сантиметров, нужно работать час. Что ж! Будут работать всю ночь.

Через день в газете «Общественное благо» Марото писал: «На площади Бланш женщины выстроили великолепную баррикаду, которую они сами теперь прекрасно защищают. В их батальоне около ста двадцати женщин. Когда я подошел, из подворотни вышла черная тень-девушка в фригийской шапочке набекрень, с винтовкой в руках и с патронташем на поясе:

- Стой, гражданин! Прохода нет!» Это не традиционные грозные укрепления высотой в два этажа: наспех возведенные баррикады майских дней – заграждение из булыжников высотой едва в человеческий рост. Позади иногда пушка или митральеза. Посредине, меж двух камней, воткнуто красное знамя. За таким подобием укреплений два десятка человек задерживали целые полки.

23 мая

На площади Бланш сто двадцать женщин, защищавших баррикаду, четыре часа выдерживали натиск отрядов Кленшана. Только в одиннадцать часов, когда истощились их силы и запасы патронов, сквозь баррикаду прорвались солдаты. Женщин, не успевших скрыться, перебили на месте. Версальцы прошли по их трупам и ринулись дальше, на улицу Лепик.

Один английский студент-медик, работавший в госпиталях Коммуны, рассказывал о героической преданности революционному делу, которую проявил парижский народ:

«Один молодой боец из штаба Домбровского был ранен пулей в живот. Через час его принесли в мой госпиталь. Он потерял так много крови, что был уже при смерти. Я все же оказал ему помощь. Послали за его старшим братом, который служил в том же отряде. Тот пришел, и я подвел его к младшему брату.

Раненый сказал: «Я вернусь в отряд через полчаса. Попроси Домбровского, чтобы мне разрешили немного передохнуть. Объясни ему, что я остаюсь тут не из трусости». Старший взглянул на него с выражением, которое я не сумею описать, взял его за руку, с тоскою пожал и вышел, сказав: «Да, приходи поскорее». Не затих еще звон его шпор за дверями, как бедный брат его уже был мертв».

25 мая

Брюнель с отважными воспитанниками Коммуны упорно держится на улице Маньян и на набережной Женап против версальских войск, занявших возвышенную часть бульвара Мажанта.

Центром сражения становятся Бастилия и площадь Шато д'О.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.