Её сердце

Не помню точно, сколько пробыл я на командном пункте. Война рождает свой счёт времени. Да и не в нём дело. Меньше всего чувствовал я в те дни время.

Ко мне пришла страсть разведчика. Неукротимый азарт поисков овладел всем моим существом, и не было, казалось, на войне дела более увлекательного, более важного и нужного, чем моё.

Но иное, видимо, думал капитан Сёмушкин: весёлым лукавством светились его глаза. Таков уж был капитан - любил потревожить душу...

Стояла полночь. Мы только закончили составлять боевое донесение за истекшие сутки, и капитан угощал меня весёлыми историями, до которых был большой охотник. И вдруг, как бы невзначай, он заметил:

- Ну что ж, завтра уедешь на огневую. Разведка - разведкой, пора теперь и пушечкой заняться. - Потом вздохнул и добавил: - Эх, и жизнь на позиции: с огоньком!...

Рано утром с грустью покидал я командный пункт и своих друзей - разведчиков. Мне предстояло пройти километра четыре тихой лесной тропой.

Огневая позиция была укрыта за высоткой, в густом ельнике; даже в нескольких шагах нельзя было разглядеть ни грозно ощетинившихся орудий, ни признаков большой, кипучей жизни, какая бьёт обычно на огневых позициях.

«Вот это местечко! - подумал я, ощутив здесь незримую руку капитана Сёмушкина. - И как откопал его капитан?»

Попробуйте найти место, которое сочетало бы так много столь различных требований: почтительное расстояние от противника; укрытие, способное в самые тёмные ночи поглощать яркие вспышки выстрелов; скрытые подходы для доставки боеприпасов, водопои для лошадей... Одним словом, закрытая позиция должна жить, метать смерть в стан врага и оставаться невидимой, неуязвимой. Вот почему так трудно найти место для такой позиции и почему в выборе капитана Сёмушкина я почувствовал тонкий вкус опытного артиллериста.

У опушки, меня встретил высоченный батареец.

- Боец Строчилкин, шестой номер, - доложил он.

Мы пошли вместе. Кусочек леса, такой свежий и нетронутый, каким казался он, когда я подходил, был обжит, как дом, сплошь изрыт и обстроен. Я смотрел на этот подземный лесной городок и думал; сколько труда, сколько бессонных ночей затратили здесь артиллеристы, чтобы вскоре оставить всё и вновь строиться на новом месте! Ведь война для артиллериста - это непрерывная смена позиций. Сколько таких позиций у каждого из нас осталось за спиной и сколько ждёт впереди!

Боец Строчилкин служил в расчёте сержанта Горлова.

- В батарее у нас лихие наводчики - Саша Классов, Иван Муравьёв. Орлы! Только с нашим им не тягаться. Богатый у нас наводчик - Федя Щёточкин, сами увидите, товарищ командир.

Расчёт сержанта Горлова входил в огневой взвод, которым мне поручили командовать. И вскоре я узнал эту спаянную воедино, крепкую боевую семью.

Лицо расчёта, гордость расчёта - его наводчик. Меткость, быстрота, гибкость - боевые качества всех номеров - воплощает в себе наводчик. Хорош наводчик - значит, хорош и расчёт, значит, метко и беспощадно громит он врага!

Так было я в расчёте, имевшем «богатого» наводчика Федю Щёточкина. Это был на вид хрупкий, стремительный, словно огонь, паренёк, с рыжими веснушками на лице. Мне казалось всегда, что именно в этой огненной стремительности таится секрет выдающегося мастерства Щёточкина.

Наводчик - прежде всего математик. Редко кому устным счётом необходимо владеть с таким блеском, как наводчику артиллерии. Наши команды обычно подаются в цифрах.

Кто бывал на огневой позиции, тот, вероятно, слышал эти команды:

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.