Нарма Шапшукова рассказывает о себе так: «Тридцать четыре года назад я родилась в станице Баталаевской, среди сальских степей. Додржий Маркин, мой отец, был бедный калмык. Он был хлебопашцем и был батраком и хотел быть садоводом. Но так и умер, не дождавшись, покуда даст плоды посаженный им небольшой садик.

Он умер, мой отец, вместе с матерью от страшной болезни, гулявшей по нашим степям. Я даже не знаю, что это была за болезнь. Знаю только, что было мне от роду один год, когда я осталась сиротой вместе с моим трехлетним братом Очиром, слепым от рождения. Нас с братом Очиром приютили родственники. Они были не только добрые, но и богатые люди. С ними здоровались за руку казаки-станичники, которые обычно с презрением посматривали на нас, калмыков.

В те времена наши места назывались Областью войска донского, а немногие калмыки, которые жили в станицах в нашем Сальском округе, ютились на отшибе, на околицах, и было им имя: черная калмыцкая кость...»

Росла Нарма в семье с другими детьми. Тянулась вверх быстро как буйная степная трава, так росла, что обратила на себя внимание «добрых» родственников. Когда Нарме исполнилось пять лет, ей поручили пасти стадо гусей. Слепой брат Нармы, который рос совсем плохо, тоже был приспособлен к работе. Он обдирал перья, перебирал шерсть, все делал, с чем могли управиться руки без помощи глаз. Ему давали на каждый день урок. Не выполнив урок, он не получал еды. Такие же уроки получала и Нарма.

Менялись работы, они становились все тяжелее. Но Нарма бралась за все покорно.

Один только раз попробовала Нарма быть непокорной: укусила до крови избивавшую ее тетку и убежала в степь. Однако ноги иноходца, на котором поскакали ее разыскивать, были быстрее ног девочки, а плеть дяди оказалась крепче белых зубов Нармы. Нарма смирилась и снова взялась за работу, безропотно заменяя мужчин, ушедших защищать царя от немцев.

Нарма видела земляков, приезжавших с фронта без ног и рук, но к медалями. Слышала, что другие земляки никогда больше не вернутся с фронта. А что это была за война, за что и с кем воевали, Нарма не знала. Ей было некогда: она работала. Спрашивать не решалась: она помнила про плеть.

Вскоре вернулись домой бравые унтеры и лихие поручики из родичей. Нарме стало еще тяжелей от этого. Унтеры, прапорщики и поручики не хотели браться за тяжелую работу. Они отдыхали и по-фронтовому подгоняли Нарму и слепого Очира.

Потом бравые эти вояки исчезли и весной снова появились с эполетами, нашивками и Георгиями на груди.

Хороша весна в сальских степях! Песни, вечерние пляски, дружеские пожатия рук и первая юношеская нежность. Но это было не для Нармы: она работала, она жила, чтобы служить богатым родственникам.

В эту весну в сальские степи пришла гражданская война. Она прикатила на тачанках, прискакала на конях красных повстанцев-партизан.

Нарма снова ушла в степь, как когда-то в детстве. Ушла на поиски партизанских отрядов, о которых с ненавистью говорили те, кого ненавидела она сама. Партизан Нарма нашла около станицы, что называется теперь Пролетарской.

В отряде Нарма отогрелась и расцвела. Она познакомилась с букварем и винтовкой. В стрельбе успехи делала большие. Для грамоты оставалось мало времени.

Отряд влился в Первый донской кавалерийский полк, что был под командой Хомутникова и Булаткина.

Двумя жизнями жила теперь Нарма. Одной - гневной, полной ненависти и отважной до безумия - в бою. И другой - простой и ласковой, веселой и беззаботной - среди товарищей. Так было я в Донском казачьем и после, в Первом калмыцком кавалерийском полку, что входил в состав Первой конной армии и был под началом у Семена Михайловича Буденного.

Нарму в полку любили за простой и открытый нрав, ценили в ней товарища, уважали за храбрость. В полку началась у Нармы личная жизнь: любовь, дружба, товарищество. В полку почувствовала Нарма, как пахнет веснами степь. И без гнева, полной грудью стала дышать пьяным степным воздухом.

Здесь, в полку, и обрела свое теперешнее имя Шапшукова. Раньше ее звали Марией Маркиной, но она не любила этого имени, видя в нем память о рабском прошлом. Она с радостью оставила это имя и назвалась Нармой Шапшуковой, выйдя замуж за командира третьего эскадрона своего полка Максима Шапшукова.

У станицы Усть-Медведецкой красный калмыцкий полк встретился с конницей генерала Коновалова. Белые отходили, красные наступали. В авангарде был второй эскадрон, а во главе эскадрона - командир и любимец всего полка Осадченко.

Стали въезжать в хутор Большой Улановский. Но там была засада. Целый отряд белых поджидал, притаившись, покуда подойдут поближе красные калмыки.

А когда они подошли, белые лавиной бросились на калмыков.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.