– Вы говорили еще кому-нибудь об этом? – спросил он.
– Нет.
Он принялся расхаживать взад и вперед. Иногда он останавливался, устремив взгляд в пространство, а затем снова начинал ходить.
– Попробовать, во всяком случае, стоит, – сказал он.
– Что стоит попробовать?
– У вас был с собой магнитофон. Но сперва мне придется хорошенько поторговаться с Верноном и Шеппом.
Он вернулся примерно через час с бумагой, складным столиком и карандашами.
– Пришлось-таки попотеть, – сказал он. – По их мнению, я фантазер, сосунок, полоумный. Я испытал все средства: угрозы, лесть, высокомерие, насмешки. Фактически я поставил на карту свою должность ради вас, Пол.
– Не думаю, чтобы вам следовало...
– Ладно. Садитесь и лишите. Я хочу иметь подробнейшую запись разговора. Каждое слово, которое вы сможете вспомнить.
Я взял карандаш и посмотрел на чистый лист бумаги.
– Не помню.
– Слушайте. Вы лежите под лодкой. Темно. Вы промокли. Они идут мимо вас. Они садятся на причал. Кто заговорил первым?
Я написал «Л», что означало Линда, открыл кавычки и начал: «Завтра ты переедешь в Босвортс. Глупо было возвращаться сюда». Я посмотрел на Хилла.
– Я не уверен, что точно воспроизвожу каждое слово.
– Она могла так сказать? По смыслу?
– Да, но...
– Почему вы думаете, что их память окажется лучше вашей? Пишите, как они говорили. Старайтесь по возможности быть точным.
Я написал: «Я останусь здесь. Зря мы дали им повод к пересудам на наш счет».
Дж.: «Он ничего не заподозрил. Здесь полно мошкары. Почему бы нам не пойти в коттедж?»
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
С народный артистом РСФСР, лауреатом Государственной премии СССР Олегом Табаковым беседует специальный корреспондент «Смены» Светлана Ярославцева
Рассказ