«Играю я, играют все…»

– Ну что ж. Не забывай об этом. Всегда помни, к кому и зачем пришел, – усмехается тренер.

Иногда Ахалкаци прерывает обычное занятие:

– А ну-ка покажите, на что вы способны. Удивите трюками!

И начинается состязание на виртуозность: футболисты жонглируют одним, двумя мячами, некоторые даже с закрытыми глазами, демонстрируют остроумные остановки, пасы, переводы мяча...

На тренировке от динамовцев Тбилиси так же трудно оторвать взгляд, как и во время игры. Необычайные передачи, замысловатые финты, неправдоподобные обводки сменяют друг друга, рассыпаясь, дробясь и вновь соединяясь в сложный узор. А затем, когда они начинают тренироваться индивидуально, вдруг возникает ощущение, что каждый из них наделяет мяч какими-то своими, только ему присущими свойствами. Ну, конечно же, вот этот, озорной, лукавый, принадлежит Владимиру Гуцаеву, а вон тот, с академической безошибочностью описывающий сложную траекторию в полуметре от земли, – Кипиани, этот же, с подчеркнутой резкостью ударяющийся о деревянный щит, несет в себе волю Отара Габелия, движения рук которого четки и решительны, словно взмах крыльев...

После окончания общей тренировки на поле остаются вратарь Габелия, Ахалкаци и кто-нибудь из нападающих. «Один... пять... пятьдесят...» – считает удары тренер. И только когда пробит последний – сотый – одиннадцатиметровый, заканчивается это специальное занятие.

– Я с большим уважением отношусь к легкоатлетам, – улыбаясь одними глазами, говорит Ахалкаци. – Вот, например, Виктор Санеев три золотые и серебряную олимпийские медали завоевал. Сколько лет бегает, прыгает – и все без мяча! С большим уважением отношусь...

Мне кажется, что Нодар Ахалкаци острее, чем кто-либо, видит в своих игроках тех самых восторженных мальчишек, для которых футбол – это и легенда, и действительность, и мечта. И в самом деле, у этих известных мастеров тоже есть кумиры, о которых они говорят с таким же восторгом, как мальчишки о них самих...

Давид Кипиани:

– Аргентинские форварды Люке, Кемпес, Бертони способны в штрафной площадке, на пятачке, четыре-пять раз сыграть в «стенку». Это высший пилотаж!

Владимир Гуцаев:

– Я в принципе могу предугадать действия почти всех игроков. За исключением аргентинцев. Каждый ход Бертони (он, как и я, крайний нападающий) восхищал и изумлял меня.

Значит ли это, что тбилисцы ориентируются на латиноамериканский футбол?

– Да, мы смотрим туда, – говорит Ахалкаци. – Но стремимся к синтезу между южноамериканским и европейским стилями. А кроме того, не забываем об атлетической подготовке... Я слежу и за другими игровыми дисциплинами: регби, хоккеем, баскетболом. И некоторые комбинации, характерные для этих видов спорта, стараюсь использовать в нашей практике.

– Какими качествами должен, по вашему мнению, обладать идеальный тренер?

– Об этом хорошо сказал Хемингуэй, но, разумеется, применительно к писательской профессии. Так вот, во-первых, нужен талант, большой талант. Потом самодисциплина. Самодисциплина Флобера. Потом надо иметь ясное представление, что из всего этого получится. И надо иметь совесть, такую же абсолютно неизменную, как метр-эталон в Париже. Думаю, что и в футбольной работе требуется что-то в этом роде. Правда, комплекс подобных качеств встречается у нас ничуть не чаще, чем на литературном поприще. Я, например, вижу в себе много недостатков. Не очень хочется о них рассказывать, но, видимо, надо. Я вспыльчив и порой чересчур резок в обращении с ребятами. Не люблю, когда опаздывают, когда тренируются спустя рукава. Я таких спортсменов могу выгнать с занятия...

– Ну, а что вы больше всего цените в своем тренере? – этот вопрос я задал лидеру тбилисцев Давиду Кипиани.

– Честность, – ответил он. – Ахалкаци – это человек, который никогда не жертвует лицом ради положения. Никто и ничто не заставит его изменить своим принципам – жизненным и спортивным.

Кончается игра – мы едем домой, а Ахалкаци – на динамовскую базу. Там он допоздна будет сидеть за журналом, анализируя и записывая все, что произошло сегодня и что предстоит сделать завтра. Он позже всех ложится спать, а в семь утра уже на ногах – осматривает поле, беседует с врачом, готовится к очередной тренировке.

Если спортсмен чувствует, что тренер недобросовестно относится к своим обязанностям, он может и себе кое-что позволить. Но когда ты видишь, что этот человек больше всех трудится, иной раз даже в ущерб своей семье – и все для того, чтобы тебе было хорошо, – ты просто не имеешь права его подвести.