Станки на все руки

Я иду по сборочному цеху, любуюсь новыми станками-красавцами. Вот один из последних – только вчера бригада Комарова отладила его. Шлифовальный, продольный. Стол для деталей – 12 метров, а сами детали могут быть весом до десяти тонн. Этот станок отправится на Чебоксарский завод промышленных тракторов. Станок-великан, высотой около шести метров – вертикально-сверлильный, двадцатидвухшпиндельный, рядом – горизонтально-сверлильный, для обработки нестандартных станин...

А предположим, что деталь необходимо и фрезеровать, и сверлить, и резьбу на ней нарезать, и отшлифовать... Перетаскивать, перевозить ее со станка на станок – сколько сил и времени будет потеряно! Вот тут-то и приходят на выручку автоматические станколинии – одно- и многопоточные. В них, случается, входят до пятидесяти различных станков, а управляет всей линией один оператор.

Порой в цехе машиностроительного завода сегодня увидишь трех-четырех человек, не больше. Все автоматизировано, цех-автомат! Но сейчас и этим не удивишь. Знаю, что уже есть заводы-автоматы, а в будущем именно на такие заводы и рассчитывает наша промышленность. Экономия времени, материальных затрат и ресурсов, повышение. качества получаемых изделий – всего этого мы добиваемся, создавая новые, усовершенствованные станколинии. Есть тут и еще один момент... Вам, вероятно, приходилось слышать такое выражение «морально устаревшее оборудование...». Это относится и к станкам. Встречал я на заводах страны, когда по общественным и творческим делам бывал в других республиках, областях, и наши токарно-револьверные станки и легендарные ДИПы («догоним и перегоним»). Ничего, трудятся «старички», держат марку первых пятилеток! Но, конечно, работать на них, когда есть станки с программным управлением, станки-автоматы, обидно чисто по-человечески. Представьте себе, что современному исследователю вместо электронных устройств, ЭВМ, лазерного луча дадут обычный микроскоп, тестер, логарифмическую линейку.

Станочный парк отечественной промышленности сегодня стремительно обновляется. А новейшие станки невозможно сделать на станках позавчерашних. И в цеха станкозавода всего за какие-то десять – пятнадцать лет пришли более умные, быстрые, тонкие механизмы.

И здесь сталкиваешься с парадоксальной на первый взгляд закономерностью: чем сложнее, уникальнее станок, тем короче его «трудовая жизнь». Возьмем, к примеру, наши агрегатные станки. Каждый сделан по специальному заказу, а век их недолог. Сошла деталь, которую они обрабатывают, с серийного производства – и станок уже не нужен. Он идет на переплавку. Обидно? Конечно! Но с экономической точки зрения его выгоднее пустить в мартеновскую печь, чем переоборудовать, переналаживать для обработки иной детали, короче – «переучивать». Он был необходим заводу лишь в определенный момент, когда без него попросту не могла родиться другая мощная, современная, высокопроизводительная машина.

Оглядываюсь назад, грущу чуть-чуть о добрых, верных ДИПах, токарно-револьверных станках. Но иду по цехам, вижу день нынешний. Заглядываю в заводское конструкторское бюро – там в эскизах и чертежах просматривается уже завтрашний день станкостроения. И говорю себе: все правильно, Гудов, станки создаются людьми, а люди устремлены в будущее.

...Стоят линии, отлаженные, готовые для отправки на многие предприятия страны. Линии, которые нынче делают лишь на нашем заводе. Ежегодно – более сорока.

– Гудов? Что в блокнот заносишь, промахи наши? – меня останавливает в цеховом пролете Евгений Филиппович Соколов, заместитель главного конструктора завода.

– Что ты, Евгений Филиппович, с новыми станками знакомлюсь...

– Раз так, пойдем за мной. Поглядишь на моих «детишек» с ЧПУ...

Про станки с числовым программным управлением Соколов может рассказывать часами. И вправду, как не залюбоваться компактным автоустройством, которое и станком-то трудно назвать. Программа обработки той или иной детали составляется заводскими программистами в лаборатории станков с ЧПУ. На перфоленте, которая вводится в считывающее устройство, закодированы все движения токаря, обрабатывающего данную деталь по определенной технологической карте. И сам станок воспроизводит автоматически эти движения. Резец подается к вращающейся детали – и тонкая синеватая стружка металла мягко скользит вниз...

– Мы решили и токарные станки с ЧПУ, те, что обрабатывают средние и тяжелые детали, свести в автоматическую линию, – говорит мне Соколов. – И знаешь, вроде бы получается. Первая линия станков с программным управлением! И снова здесь, на нашем заводе.

Около двухсот станков с ЧПУ выпускает завод ежегодно. Все они – высшего класса сложности, все отмечены Знаком качества. Их охотно покупают иностранные фирмы. Знают: советские станки надежны в работе. Ну, а управлять ими совсем просто: нажал кнопку, а остальное все сам станок сделает...

В документах XXV съезда КПСС сказано: «...значительно увеличить выпуск специальных станков и автоматических линий...» Выполняя этот наказ партии, завод к концу пятилетки выпустит сверхплановой продукции более чем на два миллиона рублей. Задание прошлого года завершено досрочно. На КамАЗ и на Алтайский моторный завод станки отгружаются с опережением графика. Линии на этих заводах монтируют и отлаживают заводские ударные комсомольско-молодежные бригады.

Тут надобно отметить, что завод наш – «молодежный»: половине работающих нет и тридцати. Комсомольцы на Станкозаводе – застрельщики многих добрых трудовых начинаний. Это они выступили с почином «Наивысшая производительность – норма каждого дня». Нынче инициатива эта широко поддержана не только орджоникидзевцами, но и по всей стране.

Я люблю встречаться с молодежью завода, заходить «на огонек» в комитет комсомола. Там всегда оживленно, людно. Ребята пристрастно, горячо обсуждают заводские, производственные дела. Говорят о них с глубоким пониманием сути дела – не пустопорожние разговоры, а точные наблюдения, обширные технические знания рождают новые трудовые почины.

Бывает, что сверстники мои не прочь в своем кругу посудачить: мол, не та нынче молодежь пошла – вот в наше время!.. А я скажу так: и в наше время всякая молодежь была – рядом с ударниками работали перестраховщики, «предельщики» (кто пытался затормозить стахановское движение, боясь превысить допустимые пределы), а то и просто лодыри, протирающие чарльстоном подошвы новомодных «шимми». И возле красной доски передовиков висела в нашем цехе доска черная, где красовались прогульщики и пустозвоны. Но и тогда и нынче не они определяли ритм времени, не по ним судили и судят о всей молодежи.

На ударные стройки, на БАМ и КамАЗ провожали мы ребят с заводской площади. И вместе с комсомольской путевкой вручался им наказ рабочего коллектива – высоко держать марку Станкостроительного завода имени Серго Орджоникидзе. Нет, ни разу не подвели нас молодые станкозаводцы.

В бригадах и цехах с каждым днем ширится и крепнет движение «Пятилетке качества и эффективности – энтузиазм и творчество молодых». И вправду – опыт и знания ветеранов завода да рабочий азарт и творческая неуспокоенность комсомольцев – вот что помогает заводу уже не первый год завоевывать переходящее знамя отрасли, быть настоящим флагманом советского станкостроения.

Так, собственно, было и в наше время. Когда Петя Фукин, комсомольский секретарь механического цеха, «пришпорил» свой токарный станок, втрое перекрыл нормы, рядом с ним был седоусый мастер участка Костин...