– Конечно! – возликовал он. – Ты еще успеешь!
Она опустилась на промятый диванчик и, скинув свои туфли, нащупала и выдернула из-под него тапочки, чтобы идти быстрее, чтобы бежать. А он стал воображать и рассчитывать... Вот она промахнула две полутемные улицы поселка. Их было всего-навсего две, и одна перетекала в дорогу, задевавшую край соснового бора. Потом был мостик, в самом низу, над ручьем, который и весной показывает дно, такой тощий. Хуже Сержика. Дальше дорога забиралась вверх мимо огородных участков рабочих картонажной фабрики. Она долго ползла к шоссе, все круче и круче, и здесь, пожалуй, Света догонит суженого с дружком... Если она бежала, то уже... Что там происходит?
Он попытался вообразить это, но вдруг отключился. Снова стало тоскливо и одиноко, как и раньше бывало, да не с такой силой. А сейчас – до пустоты! И держала пугающая пустота так цепко, что из нее, казалось, уже не вырваться. Чем она держала? Безрукая, бессловесная, бесчувственная...
На этом последнем он и очнулся, потому что услышал, как гулко, в самые уши, лупит сердце. Еще чего не хватало! Сердце в ушах – это новость. Даже и себя спрашивать не хочется, что это такое... Он глянул на часы. Вот-вот дочь должна вернуться со своими друзьями. Встать, рядовой такой-то! Он нащупал под стулом ботинки, снятые из-за ноги, натянул их и вышел, чтобы встретить гостей и все начать сначала.
Дочь сидела на крыльце, подперев обоими кулаками подбородок.
– Ты что здесь делаешь? – спросил он.
– Сижу, – ответила Света и улыбнулась. Еле-еле.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.