И как у них было?
Лидия Николаевна пыталась представить себе Димку не в разговоре, а в жизни. Как тянуло его к вечерним ребячьим посиделкам во дворе, где всякого хлебнешь: и были-небылицы, извечное ребячье баловство, и такое, от чего уши вянут, но что чтится за лихость и раннюю взрослость. Как любил погонять на велике по узким улочкам старого города, заточенного старинной толстой каменной стеной, взобраться на «Девичью» башню, о которой немало сложено легенд. Или просто с ватагой ребят побродить по приморскому бульвару, утопающему в зелени оливковых деревьев.
А однажды в классе появилась новенькая со слегка вздернутым носиком и длинными косами. И ее посадили рядом. Димка целый урок разглядывал ее.
Щеки Зои горели, она отворачивалась от Димки к окну, и учитель сделал ей замечание:
– Что интересного вы открыли на улице? Идите к доске!
Зоя взяла мел, вывела на доске формулу, сбилась, стерла написанное, смутившись окончательно, повернулась к классу, смотрела непонимающими глазами на Димку, а учитель вынес приговор:
– Садитесь и не ищите ответа на улице. Через неделю Зоя пересела на другую парту, а
Димка перестал ходить в школу. Все решили, что он заболел.
Но Он не заболел. В его жизни вспыхнул свет. Девчонка снилась ночью. Возникала в памяти среди бела дня.
А однажды она появилась на пороге его дома. В голове у мальчишки крутятся важные слова, но он говорит совсем другое:
– В вашей детской школе меня шалопаем считают, что, не так? Но еще докажу, кто я! Устроился грузчиком в порту. Смотри, какие руки! Боишься грузчика?
Лидия Николаевна и Дима шли из кинотеатра, так и не поняв, что они видели. Разговор снова не получался, будто откровенность осталась там, в полумраке кинозала. На минуту Лидии Николаевне даже показалось, заговори она с Димкой о прежнем,
он сделает вид, что никакого разговора не было вообще, ответит, как у них дома: «Но я ведь учусь!» И, мол, отстаньте, ради бога. Но все-таки она прервала молчание.
– Дмма, а обещание убить Зойку – это шутка?
Он внимательно посмотрел на нее. Лидия Николаевна даже поежилась от его взгляда. Точно Димка спросил: так вы этого боитесь? Из-за этого и в кино пошли? Но Дима сказал совсем другое:
– Эта шутка не повторится. – И вздохнул. Они снова пошли молча, и только минуту спустя он проговорил продолжение фразы:
– Ничего больше не повторится.
– Ничего? – переспросила Лидия Николаевна. Он усмехнулся, но ничего не ответил. Теперь
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.