Тут, на старом этом кладбище, устроенном два века назад за городским валом (отсюда и название – Завальное), среди разросшихся буйно деревьев – семь надгробий декабристов.

...Достоевский говорил, что в Сибири, по дороге на каторгу, промерзал до сердца. Сильно сказано, этот образ навечно запоминается. Но кто же не замерзнет, едучи в открытых санях, закованным в железные кандалы?

Сибирь, Сибирь... Пророчествовал о тебе Ломоносов, никогда тут не живший. Прикипел к тебе сердцем Дмитрий Иванович Менделеев, умница человек, видевший за Сибирью славу России.

За словом «Сибирь» – столетия истории русской, свидетельства стойкости, взросления русского национального характера. И как тут не вспомнить теплоту и сердечность отношений, которые согревали людей в этом суровом крае! И один из самых ярких примеров тому – переписка ссыльных декабристов друг с другом. Каждая строка этих писем пронизана высоким светом любви и дружеского участия.

Хорошо, благодарно сказал о Сибири ее верный сын – Василий Макарович Шукшин: «Редко кому завидую, а завидую моим далеким предкам – их упорству, силе огромной... Я бы сегодня не знал, куда деваться с такой силищей. Представляю, с каким трудом проделали они этот путь – с Севера Руси, с Волги, с Дона на Алтай. Я только представляю, а они его прошли. И если бы не наша теперь осторожность насчет красивостей, я бы позволил себе сказать, что склоняюсь перед их памятью, благодарю их самым дорогим словом, какое только удалось сберечь у сердца: они обрели себе и нам, и после нас – прекрасную родину. Красота ее, ясность ее поднебесная – редкая на земле.

Я видел Тобольск и зимой и летом – мягкой зимой и жарким летом. Какой же это подлинно сибирский город! Здесь, в Тобольске, Алябьев сочинил своего знаменитого «Соловья», пела душа у человека. Значит. можно было здесь жить, работать, надеяться на будущее. Можно! Горит огнями строек нынешняя Сибирь, далеко видны эти мириады огней. Сверкает сказочное перо жар-птицы, вымышленной учителем тобольской гимназии Ершовым, чудным нашим поэтом, коим восхищался Пушкин. Нет, не зря стремились сюда, на восток, наши мужественные предки. Годами шли, но дошли, обстроились, пустили корень. Правда, гнали сюда и силой...

Славянский просветитель Юрий Крижанич, неистовый протопоп Аввакум, публицист, историк Сибири П. Словцов, Н. Чернышевский и М. Михайлов, В. Короленко, писатель-народник Г. Мачтет, украинский поэт-революционер П. Грабовский – все они прошли через эти мрачные «сибирские ворота». Но все эти люди, совесть нации, свято верили в будущее своей страны, Сибири, Тобольска...

На праздновании трехсотлетия Тобольска в 1887 году один из ораторов сказал с трибуны городской думы: «Тобольск спел свою лебединую песню. Этот маститый старец может лишь гордиться своей исторической славой». Оратор ошибся: историей своей Тобольск гордится по праву, но и днем нынешним и завтрашним горд этот город.

Если посмотреть с колокольни на север – поверх куполов Софийского собора, то взору откроется широкая панорама жилых массивов и новостроек. невесомая (так кажется издали) конструкция километрового моста через светло-бурый суровый Иртыш. частокол кранов на причалах речного порта. Это Тобольск наших дней, верный и надежный друг покорителей недр тюменских – тех, кто добывает сейчас черное золотой Среднего Приобья.

Несколько лет назад я впервые попал в Тобольск. Поезд запоздал, была глухая зимняя полночь. С попутным «газиком» я добрался до гостиницы, добился внимания дежурной, и меня поместили в одной из битком набитых комнат, с трудом внеся туда раскладушку. Свет я не зажигал, чтобы не будить спящих своих соседей, и только утром увидел, кто они были. Ночевали человек двенадцать – летчики, геолог. буровики, заготовитель, инженеры. шофер. Вечером никого из них уже не осталось, появились другие люди, чтобы наутро спешить в аэропорт: кого ждал Сургут, кого Нефтеюганск, кого Нижневартовск, кого Надым. Это города-легенды, многие сотни километров лёта над провинциями нефти и газа. Тобольск был перевалочным пунктом, он является им до сих пор, ему уготована эта роль.

Тут, в Тобольске, отчетливо видно, насколько глубоко и мощно всколыхнулась жизнь Западной Сибири с «открытием века», как потянулись сюда на трудную, но интересную и (не скроем) достаточно выгодную работу люди из разных мест страны, как перспективно и грандиозно, под стать сибирским просторам, будущее этой земли.

Издавна плавали люди русские по Иртышу: на стругах, как отряд Ермака, на плотах, лодках, затем и на колесных пароходах. Но никогда – даже в пору наместничества, когда Тобольск являлся основным перевалочным пунктом между Европейской Россией и Сибирью, – не было столь оживленно на великой этой, своенравной реке (Иртыш – значит «роющий берег»),

Без Иртыша нет Тобольска, нет его «лика», лишенного расслабленности, изнеженности: это воин и муж:, «аскет и молчальник». От Тюмени – равнина как скатерть. Но Иртыш – крутолобый и властный, в нем ярость и некая дикость. Меж вздыбленных берегов он течет, среди яров и горок, покрытых лесами. Какой интересный и своенравный пейзаж, непохожий на днепровский или волжский, на поймы рек

Европы! Почти нет сел, нет палаток туристов: летом тут мириады слепней и комаров, остервенение которых не поддается описанию. На крутоярах, будто срезанных взмахом ножа, погасшими спичками разбросаны березовые стволы – недаром лес Прииртышья называют «пьяным»: вода безостановочно подмывает берег. Редко-редко виден бивак косцов, костер рыбака: стожки сена, редкие, как деревни. На свежий взгляд кажется, что перед тобой первозданность мира, что лесам и реке нет конца и начала. Ан и тут перемены... Прорезывают тайгу стальные нити газопроводов, подключенные к приполярным газоносным бассейнам. Утонуло в иртышской воде звено гигантского по своей протяженности нефтепровода, биение пульса которого отдается на десятках европейских заводов.

Знакомый капитан говорил, показывая рукой на дальнюю отмель:

– На моей памяти медведи выходили к воде, и можно было разглядеть их в бинокль. Сейчас медведей нет – откочевали в глубь тайги. А лоси – те выходят...

В наши дни, когда идет невиданная дотоле битва за сибирские нефть и газ, Иртыш – важнейшая транспортная артерия Западной Сибири. Ведь между Тобольском и Средней Обью, где день и ночь работают нефтяные скважины, летом практически не было надежной наземной связи. Мало сказать абсолютное бездорожье. Нужны определения крепче и конкретнее. Огромные – на сотни километров – просторы занимает заболоченная, донельзя засоренная буреломом тайга, где после оттаивания зимников ни пройти, ни проехать.

О Тюменщине за последние годы сделано немало документальных лент. Среди них есть сравнительно небольшой, но емкий фильм Свердловской киностудии, снятый в пору возведения в нефтеносных районах Приобья ЛЭП-500 (кстати, эта высоковольтная линия электропередачи проходит и через Тобольск). Так вот, эта нисколько не устаревшая картина с первых своих кадров языком кинодокумента убеждает, насколько тяжко давался да и поныне дается людям каждый шаг по здешней земле. Ведь километр бетонированной дороги в этих местах оценивается в миллион рублей: это бесконечно дороже строительства подобных дорог в центре. Местами глубина тюменских болот достигает 12 метров! А сколько озер, крупных и малых, – их десятки тысяч! А сотни и. сотни рек, стариц, речушек, ручьев, которые на языке сводок называют водными преградами! Не зря с горькой усмешкой говорят старожилы-нефтяники: «Если бог сотворил мир, то дьявол – Самотлор », – имея в виду топи вокруг знаменитого месторождения.

И тогда, в это непролазное летнее время, надевают рабочие спецовки неутомимые труженики – Иртыш и Обь. Караваны судов всех рангов и классов везут на тюменский север буровое оборудование, бетонные плиты, гигантские трубы для нефте и газопроводов автоматику, продовольствие.

Тобольский речной порт сейчас – одна из основных баз на водном пути к нефтяным и газовым районам.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.