Сожгите всех!

– Нет, не из-за этого. Наоборот, я бы с удовольствием поел, но, боюсь, вырвет...

– Ты сказал, что сегодня утром?..

– Мясник довольно долго сигналил... Он задержался не дольше пяти минут... Только он и бывает еще. Булочник не заезжает и бакалейщик... Летом они появляются из-за отдыхающих...

– Сколько человек живет здесь зимой? Он посчитал на пальцах.

– Со мной девять. Лишь старики или совсем пожилые. Я просто мальчик... Папаша Пишю говорит, что поселок когда-нибудь вымрет... Молодежь приезжает только летом...

– И на рождество, может быть?

– Те, у кого есть дети, предпочитают ездить в город... Здесь нет комфорта. Только я один оборудовал туалет и душ в доме. У остальных все это находится в глубине сада... Да еще...

– Странно, что поселок так тесно построен и на повороте... Ведь было достаточно места.

– Когда-то это все принадлежало одному хозяину. Здесь он селил своих испольщиков. Стены ерундовые. Экономили материал и рабочую силу. Затем поместье разделилось на части, а люди продолжали жить по-прежнему.

Какая-то тяжелая машина пыталась пройти поворот. Мотор нетерпеливо фыркал, а шофер, наверное, ругался в кабине. Клер старалась разглядеть что-нибудь в окне, но безуспешно. В тумане едва маячил мутный свет. Наконец, грузовик проехал.

– Грузовик Бортелли, с лесопильни Бортелли. Они могут ехать по дороге Пон-д'Эн, но это дольше на десять километров... А в эти часы шофер торопится домой. На сегодня все. Теперь будет тихо.

– Ночью по этой дороге никогда никто не проезжает?

– Автомобили, иногда грузовик, но редко. В середине прошлой недели здесь, чуть подальше, занесло грузовик, перевозивший краску... Так мне сказали... Ночью. Но на следующее утро уже ничего не было.

Пьер улыбнулся:

– Вот и все новости Гийоза, как видишь, их немного... Да, еще как-то довольно долго не было электричества. Из-за этого я запоздал с работой.

– Забастовка Э. Д. Ф., да?

– Не думаю. Послушай, съешь еще что-нибудь... Есть фрукты, яблоки. Извини, что нет вина; глотни ликера.

– Ты что, принимаешь меня за пьянчужку?

– Я знаю, ты любишь выпить стаканчик красного...

Откинув голову на спинку кресла, Пьер закрыл глаза. Клер казалось, что его лицо слегка порозовело, но это мог быть отблеск пламени. Во всяком случае, он похудел и выглядел старше своих 28 лет. Надо же придумать закопать себя в этой дыре и жить прямо в нищете! Пьер тоже был учителем, но не смог выдержать эту работу. Он давно уже собирался открыть свое дело, заняться ремеслом.