Тайный приказ из «Волчьего логова»

Попытаемся, опираясь на документы и свидетельства очевидцев, реконструировать атмосферу, царившую в гитлеровской ставке «Волчье логово» в тот день, когда на доклад к фюреру прилетел Гиммлер, держа наготове в портфеле «памятку» с двенадцатью пунктами. Попробуем проникнуть в зловещий лабиринт скрытых от взоров «непосвященных» замыслов нацистской верхушки, решившей в тот день, говоря словами «секретного узника рейха» Эрнста Тельмана, «объявить мат» человеку, одно имя которого вызывало у фашистов злобную ненависть.

...Ударами погребального колокола звучали для нацистской камарильи и ее фюрера известия, поступавшие в ставку ОКБ с фронта и из тыла «третьего рейха».

В папке дежурного офицера подколота переведенная на немецкий язык службой радиоперехвата абвера «Оперативная сводка за 14 августа 1944 года», посланная в эфир Советским информбюро.

«...Войска 2-го Белорусского фронта, – сверяли генштабисты ОКВ эту наверняка ошеломившую их сводку с реляциями своих штабов с Восточного фронта, – продолжая наступление, 14 августа штурмом овладели мощным укрепленным районом обороны немцев на реке Бобр – городом и крепостью Осовец».

Эта брешь в обороне фашистских войск была проломлена уже на подступах к Восточной Пруссии, стало быть, в преддверии к Растенбургу, где в отдаленной лесной чащобе, в кольце непроходимых болот и минных заградительных полей укрылось «Волчье логово» Гитлера.

Уже не призрак грядущего поражения, а отдаленный гром артиллерийской канонады наступавших войск Советской Армии кошмаром неизбежной и тотальной катастрофы нависал над многоэтажной железобетонной толщей и бронированными щитами подземных бункеров «Вольфсшанце».

...Хроника не зафиксировала, в какой именно час этих августовских суток, начавшихся на рассвете переправой наших штурмовых групп через ров шириной в 16 – 20 метров, наполненный водой, что со всех сторон окружал крепость Осовец, и завершившихся победным штурмом крепости и салютом в Москве, рейхсфюрер СС Гиммлер направился в бункер Гитлера, держа под рукой свою «памятку» из 12 пунктов. Но можно не сомневаться: настроение у обер-палача «тысячелетнего рейха» было мрачным, а нервы взвинчены. Час сурового возмездия и расплаты за неслыханные в истории чудовищные преступления, совершенные гитлеровским фашизмом и нацистским вермахтом на оккупированных территориях Европы, неотвратимо приближался.

...В тот день, когда Гиммлер прилетел в ставку «Волчье логово», миновало всего три недели с момента покушения на Гитлера.

О взрыве в помещении для оперативных совещаний 20 июля 1944 года в тот момент, когда генерал Хойзингер докладывал о положении на Восточном фронте, мир узнал из официального сообщения, переданного гитлеровским агентством – германским информационным бюро. «Согласно германскому сообщению, – говорилось в опубликованной в «Правде» от 21 июля 1944 года информации ТАСС из Женевы, – Гитлер отделался ожогами и ушибами, но многие лица из его свиты получили ранения».

Подробно восстанавливая картину покушения, историк из ГДР Курт Финкер впоследствии писал: «Взрыв в помещении для совещаний произвел большое разрушение: стол (за которым у расстеленной штабной карты, собрались Гитлер и его ближайшее окружение из ОКВ. – В. М.) разлетелся на куски, оконные стекла были выбиты, рамы вырваны. Одного из присутствующих взрывной волной выбросило в окно. И все-таки генерал Фелъгибелъ

(один из участников заговора. – В. М.), который должен был по телефону сообщить на Бендлерштрассе (в штаб заговорщиков в Берлине. – В. М.) об удаче покушения, к ужасу своему, увидел: покрытый гарью, в обгорелом и изодранном в клочья мундире, опираясь на Кейтеля и ковыляя, Гитлер выходит из дымящегося барака! Кейтелъ довел Гитлера до своего бункера и приказал немедленно вызвать врачей. Гитлер получил ожоги правой ноги, у него обгорели волосы, лопнули барабанные перепонки, правая рука была частично парализована, но в целом травмы оказались легкими. Из числа участников совещания один – стенографист Бергер – был убит на месте, трое других – полковник Брандт, заместитель Хойзингера, генерал Кортен, начальник штаба оперативного руководства ВВС, генерал-лейтенант Шмундт, шеф-адъютант вермахта при Гитлере и начальник управления личного состава сухопутных войск, – вскоре скончались от полученных ран».

Сегодня, спустя почти 37 лет после взрыва бомбы в «Волчьем логове», когда ход и подоплека заговора и самого покушения на Гитлера прослежены и проанализированы многими историками и мемуаристами, нельзя не поразиться точности и глубине вскрытия основных причин этого драматического события в истории Германии, произведенного советскими наблюдателями буквально на другой день после 20 июля 1944 года. И это при условии, что они в тот момент располагали крайне обрывочной, разрозненной и противоречивой информацией, проникавшей из фашистского рейха сквозь жесточайшие цензурные и гестаповские заслоны.

Приведем лишь некоторые выдержки из обозрения ТАСС «События в Германии», опубликованного в «Правде» 22 июля 1944 года:

«...в ночь на 21 июля германское радио передало ряд выступлений виднейших нацистских главарей. С заявлением по радио выступили сам Гитлер, адмирал Дениц (скончавшийся в ФРГ в январе 1981 года. – В.М.). Геринг. Лейтмотивом всех этих выступлений было требование полного подчинения как немецкой армии, так и немецкого тыла гитлеровскому правительству. Эти выступления гитлеровских главарей разоблачили, что покушение на Гитлера вовсе не представляется изолированной вспышкой антигитлеровской борьбы, а является одним из звеньев широкого военного заговора, организованного немецкими генералами и офицерами, заговора, ставящего себе, по-видимому, определенные политические цели».

В обозрении ТАСС сообщалось, что «Гитлер объявил об образовании в Германии специальной «внутренней армии» и о назначении командующим этой армией обер-палача Гиммлера. Гиммлеру предоставлены самые широкие полномочия для расправы с движением, направленным против гитлеровского правительства». Гитлер заявил также, «что он приказывает немедленно арестовывать и расстреливать всякого, кто распространяет указания загорорщиков. Таким образом, в своей речи Гитлер признал наличие не только организующего центра заговорщиков, но и наличие разветвленной периферийной организации заговора».

Подытоживая вырисовывавшиеся в тот момент фрагменты общей картины положения в Германии, ТАСС резюмировал:

«...Таким образом, все имеющиеся для объективного рассмотрения сведения показывают, что события в Германии приняли весьма острый оборот. Совершенно очевидно, что нынешняя Германия живет под знаком вскрывшегося политического кризиса. Под влиянием новых тяжелых военных поражений гитлеровской Германии этот кризис вылился в открытое выступление части германского генералитета и офицеров против гитлеровской правящей клики. Не только наиболее дальновидным политическим деятелям, но и рядовым офицерам германской армии становится ясным тот тупик, в который Гитлер завел Германию....

Ход событий, – говорилось в заключение обозрения ТАСС, – показывает, что независимо от того, удастся на сей раз или не удастся Гитлеру подавить восстание, то, что уже произошло в Германии, создает новую глубокую трещину во всем гитлеровском здании и послужит фактором, способствующим его крушению».

В той обстановке в руках главарей фашистской Германии оставалось лишь одно средство – кровавый террор для удержания в повиновении немецкого населения в тылу рейха и войск вермахта в окопах. Кровью новых бесчисленных жертв нацистские палачи пытались «сцементировать» все умножавшиеся грозные трещины в коричневом здании гитлеровского рейха, отсрочить час собственной гибели под его развалинами.

И гиммлеровская запись из 12 пунктов была не чем иным, как очередной заявкой обер-палача нацистской Германии фюреру на жизнь и головы немцев, которых гестапо торопилось бросить под дуло пистолета и на виселицу, задушить в газовых камерах нацистских лагерей смерти.