Среда обитания

Из подъезда вышел мужчина с маленьким чемоданом в руке, посмотрел на часы и прыгающей походкой пошел в сторону улицы Горького. Бугаев с аппетитом уплетал булочку, рассеянно смотрел ему вслед. Его интересовал совсем другой мужчина – «коренастый шатен с выраженьем на лице». Да уж, умел подполковник Корнилов, не вдаваясь в долгие объяснения насчет цвета глаз и формы подбородка, дать словесный портрет человека, словно припечатать. Бугаев хорошо усвоил его характеристики, научился видеть людей глазами Корнилова и никогда не ошибался.

Радостно тявкнул пес. «Дождался свою хозяйку», – подумал Семен и взглянул в сторону кафе. Эрдель радостно прыгал вокруг девушки. Девушка заметила Бугаева, улыбнулась и, наверное, тут же осудив себя за проявленное мягкосердечие, насупилась и гордо прошагала мимо.

– Микки! – позвал Бугаев. Эрдель обернулся и натянул поводок. Девушка сердито посмотрела на Бугаева.

– Я хотел его подкормить, – смиренным голосом сказал Семен, вылезая из машины. – А он у вас привереда. Ему, наверное, колбасу подавай. А колбасы я и сам бы съел.

– На колбасу у вас денег не хватает? – сказала девушка. – Все на машину потратили?

– Конечно! Бензин-то нынче дорогой. – Бугаеву хотелось подольше задержать девушку. Поговорить с ней. Так было полезнее и для дела. Кому придет в голову, что любезничающий с девушкой мужчина торчит здесь по службе.

Девушка помедлила, внимательно глядя на Бугаева, потом, словно решившись, вынула из сумки пакет молока.

– Запейте, – она протянула пакет Семену. – Или вы молоко не употребляете?

– Употребляю, – весело отозвался Бугаев и тут увидел, что из подъезда вышел Аристарх Антонович. Шатен он или нет, капитан не разобрал – на голове Платонова красовалась светло-серая шляпа, но по сосредоточенному, смятому волевой гримасой лицу, по всему облику Бугаев понял, что не обознался.

– Если вы еще и улыбнетесь, – сказал капитан девушке, – я буду считать сегодняшний ужин самым счастливым.

Девушка не выдержала и улыбнулась. «Какая у нее добрая улыбка», – отметил Семен.

Платонов уверенной, самодовольной походкой подошел к красным «Жигулям», достал из кармана светлого плаща ключи и открыл дверцу. Прежде чем сесть в машину, он оглянулся по сторонам. По тому, как он это проделал, Бугаев понял, что у Аристарха Антоновича оглядывание – обычный ритуал самодовольного человека: «Я сажусь в свои новенькие «Жигули». Видят ли это прохожие?»

Он заметил девушку и поклонился ей. А она ответила на приветствие небрежным взмахом руки.

«Э-э, да они знакомы», – отметил капитан, еще не представляя, хорошо это или плохо и как такой факт можно будет использовать в будущем.

– Не предлагаю вас довезти до дому, потому, что за молоком не ездят из другого района, – сказал Бугаев девушке, внимательно следя за тем, как Платонов усаживается в машине, вставляет зеркало. – За угощение спасибо. Завтра я верну шестипроцентным... Вашей подруге Гале. И у нее узнаю ваш телефон.

Бугаев сел в машину, включил зажигание и, отпустив метров на двести вперед красные «Жигули» Платонова, двинулся следом. Девушка и эрдель с недоумением смотрели на отъезжающий автомобиль.

Платонов ехал не спеша, соблюдая все правила. Бугаеву даже показалось, что при виде инспекторов ГАИ он сбавляет скорость. Они проехали Большой проспект, свернули на Кировский. Машин было уже немного, и капитан, чтобы Аристарх Антонович не заподозрил недоброе, отпустил его довольно далеко вперед. На Каменном острове Платонов остановился у телефонной будки. Проехав чуть вперед, затормозил и Бугаев, следя в зеркало заднего вида, как Аристарх Антонович названивает по телефону. Или нужный номер был долго занят, или Платонов долго говорил – ждать пришлось порядочно. А когда Аристарх Антонович, выйдя из будки, подошел к своим «Жигулям», его ожидал инспектор ГАИ. «Чего он там нарушил! – с неудовольствием подумал Семен. – Такой дисциплинированный водитель». Платонов что-то долго объяснял инспектору, смешно жестикулируя, пока инспектор не отвел его шагов на двадцать назад и не показал на какой-то знак. «Стоянка запрещена, – догадался Бугаев. – Сейчас и до меня очередь дойдет». Искушать судьбу он не стал и, пока Платонов платил штраф, отъехал, поджидая его за Ушаковским мостом.

Когда, проехав проспект Энгельса, они миновали Поклонную гору, капитан забеспокоился. Похоже было, что Аристарх Антонович собрался на ночь глядя за город, а у Бугаева было меньше чем полбака бензина. Но в Парголове Платонов свернул с шоссе на тихую зеленую улицу. Выждав немного и выключив огни, свернул и Семен. Габаритные огоньки платоновского автомобиля виднелись уже в конце улицы. Зажглись красные тормозные. Похоже было на то, что Аристарх Антонович прибыл на место. Бугаев тоже остановился, чуть не завернув в канаву, осторожно закрыл дверцу и легко побежал по тропинке туда, где только что светились огни автомобиля. Было совсем темно. Лишь редкие неяркие фонари высвечивали неровную, заросшую травой дорогу. Прохожих не было. Не доходя до машины, Бугаев остановился и прислушался. Шагов не было слышно.

«Что же он, решил в машине заночевать? – подумал Семен. – Или уже зашел в дом?» Но, приглядевшись как следует, Бугаев заметил, что Платонов поставил машину там, где никакого дома не было. Напротив пожарного водоема. Капитан решил не торопиться: «Не увидел, куда зашел, увижу, откуда выйдет, а так спугнуть можно». Но в это время осторожно открылась дверь «Жигулей» и так же осторожно закрылась. Слышно было, как царапнули по металлу ключи, не сразу попав в замочную скважину. Потом послышались шаги. Бугаев тихо двинулся следом. Около одного из фонарей он разглядел Платонова. Тот шел спокойной, уверенной походкой, держа в руке довольно большой «дипломат», тускло поблескивающий металлической окантовкой.

Мягко пружинила под ногами земля. Трава уже стала мокрой от росы. Легкий ветерок наносил из садов одуряющий запах цветущего табака и еще каких-то сладко пахнущих цветов. Неожиданно Платонов остановился. Замер и Бугаев. Аристарх Антонович стоял минуты две, очевидно, прислушивался. Потом Бугаев услышал шорох, негромкое дребезжащее постукивание – наверное, Платонов подергал калитку. Семен придвинулся поближе – чтобы не пропустить, куда он зайдет. Теперь он различал темный силуэт Платонова, припавшего к забору и пытавшегося что-то сделать с замком. Похоже, что калитка никак не открывалась. Аристарх Антонович поднял над забором свой «дипломат». Бугаев услышал, как, скользнув по кустам, чемоданчик глухо ударился о землю. Громко сопя, Платонов сам полез через ограду. Семен затаился, ожидая, что штакетник обломится, но Аристарх Антонович ухитрился ничего не сломать и, грузно перевалившись через забор, стал шарить в кустах, отыскивая «дипломат». Потом, судя по шелесту кустов, он пошел в направлении к темневшему в глубине дому. Ни одного огонька не светилось в его окнах.