Проходят годы, но в благодарной памяти людей живут и будут жить вечно герои сражений на Новороссийской земле.

Л. И. Брежнев

Не многим городам отпущено было историей столько испытаний, сколько этому. Сходились над его судьбой военные тучи одна другой страшнее и безжалостнее, свинцовым дождем выкашивая его сынов и защитников. Никогда Новороссийск не забывал о пережитом, о тех, кто, добывая ему славу, не щадил себя в боях с врагами. И потому на улицах его и площадях, на окраинах и проселках столько памятников.

Не деля события в истории Новороссийска на главные и второстепенные, все же надо заметить, что почти всякая военная пора имела здесь свою наивысшую по драматизму и накалу точку. И, оглядываясь на минувшее, лучше всего брать за исходный рубеж ее. То же и памятники Новороссийска: велико их число, непреходяща нравственная ценность каждого из них, но долгие годы не хватало городу таких, что связали бы воедино историю военного подвига Новороссийска. А теперь есть и они. Завершено строительство мемориального комплекса «Героям гражданской войны и Великой Отечественной войны 1941 – 1945 годов». Завершено последним, задуманным авторами и городом уже давно, памятником – ансамблем «Малая земля». И хотя за монументальность, выразительность, внутреннюю мощь поставить его следует во главе гранитных и бронзовых собратьев, вспомним сначала о них. Этого требует логика событий, отраженных в рукотворных композициях.

Многие из них пришлись на сентябрь, в Новороссийске еще теплый и приветливый. В сентябре еще далеко до пронизывающих, сбивающих с ног, беспощадных норд-остов. Но у военных ветров был свой порядок. На сентябрь же приходятся и светлые дни в его истории – освобождение от гитлеровцев. И Указ о присвоении городу-воину Золотой Звезды Героя.

Но если искать истоки этого героизма, то вернее всего обратиться к временам более отдаленным. Вспомним, как стиснутый в 1919 году германской блокадой Черноморский флот предпочел смерть бесчестью плена. Трагический, страшный день, потребовавший от черноморцев величайшей решимости, самоотверженности, преданности революционному долгу. «Погиоаю, но не сдаюсь». С этим сигналом уходили в пучину Цемесской бухты боевые корабли. Но то, что предстояло испытать Новороссийску и его защитникам от сентября 1942-го до сентября 1943-го, было во сто крат труднее. Помнятся слова малоземельца Григория Севостьянова.

– ...Год здесь воевали, а до сих пор тот год целой жизнью кажется. Оттого, что каждый день помню и всех, кого здесь оставил...

Год как жизнь. Год, вместивший в себя столько испытаний, сколько не выпало Новороссийску за все предыдущее столетие. И если считать наиважнейшие рубежи этого года, то первым будет 9 сентября 1942-го. Вскоре после полуночи 305-й отдельный батальон морской пехоты занял оборону в районе цементного завода «Октябрь», оседлав Сухумское шоссе и доставая передним краем до Балки Адамовича. Молодой комбат Вениамин Богословский, вступивший в эту должность совсем недавно, разместил свой штаб в пульмановском товарном вагоне. И сказал: «Все, баста. Назад ни шагу». И батальон, а потом и другие подошедшие части стояли насмерть, не уступив больше врагу ни пяди.

А пульман тот, изломанный, изрешеченный тысячами осколков и пуль, вернее, остов его, стал памятником. И реликвией, бесценной и страшной своей непридуманной правдой. Глядя на искореженное железо пульмана, невольно задумываешься: каково же приходилось здесь людям, если столько выстрадал металл.

А чтобы помнилось, что враг был остановлен именно здесь, над шоссе переброшена балка-стела, символизирующая несокрушимость и несгибаемую стойкость защитников Новороссийска. И четыре автоматных дула салютуют вечным огнем солдатскому их подвигу. Бетонная балка-стела, на несущем основании которой выбиты наименования и номера частей, стоявших здесь насмерть, – продолжение мемориального комплекса.

В тот год вписалось событие, в хронологии Великой Отечественной отмеченное особым шрифтом, – Малая земля. Плацдарм, вырванный у гитлеровцев в ночь с 3 на 4 февраля 1943 года на западном берегу Цемесской бухты. Малой земле суждено было прожить долгие 225 дней и ночей, прежде чем она слилась с Большой. Но она так и не забылась, как Малая. Ибо вобрала в себя, сконцентрировала на территории, не насчитывающей и трех десятков квадратных километров, мощь и дух, казалось, всей земли русской.

Началась Малая земля десантниками Цезаря Куникова, людьми не просто бесстрашными, а еще и трижды умелыми воинами. Через огненное горнило Малой прошли потом тысячи солдат и матросов, и мало кто из них не вынес после боев на плацдарме в теле своем вражеский свинец или осколок. Уже потом было подсчитано, что на каждого защитника Малой земли пришлось по

1250 килограммов смертоносного металла. «Думается, что десант на Малую землю и бои на ней, – пишет в своих воспоминаниях Леонид Ильич Брежнев, – могут служить образцом военного искусства».

Здесь, на южном берегу Цемесской бухты, у самой морской кромки, подобный стреле, вырвался на земную твердь десантный корабль. Нависнув форштевнем над берегом, он символизирует бесстрашие героев-малоземельцев, тех, кто, застыв в бронзе, готов броситься с его борта в пламя боя, готов умереть, но не уступить врагу .ни пяди отвоеванного берега. И то, что довелось вынести им, то, чем жили они все 225 дней, выражено в словах бывшего малоземельца, в равной мере с другими принявшего на себя военные испытания на огненном плацдарме, в ту пору начальника политотдела 18-й армии Леонида Ильича Брежнева. Они отлиты в бронзе на борту рукотворного корабля: «Горела земля, дымились камни, плавился металл, рушился бетон, но люди, верные своей клятве, не попятились с этой земли».

Памятник-ансамбль «Малая земля» – завершающий этап в создании Новороссийского мемориального комплекса. Открытие его пришлось тоже на сентябрь, на 16-е число, когда в 39-й раз праздновалась годовщина освобождения города. Этот памятник открывали с особой торжественностью, ибо он не просто венчал большой труд строителей, но отражал самое памятное для новороссийцев – подвиг малоземельцев и победу над врагом, которой увенчалась сентябрьская битва 1943 года. Ведь началась она тоже с берега, только уже в районе городского центра, началась со столь же дерзкого десанта, что и тот, малоземельский. Немало шло тогда в первых штурмовых группах и бывших куниковцев. А впрочем, почему «бывших»? Звание «куниковец» живет и поныне. Отлит и особый знак. Его носят с гордостью люди, добывшие тогда победу на новороссийской земле и не посрамившие славу куниковцев в долгие еще месяцы, оставшиеся до общей Победы. Почти все они были в сентябре в Новороссийске, в дни, когда открывался мемориальный комплекс. Шли в первых рядах ветеранов в праздничных колоннах. Я невольно искал их внешнюю схожесть с десантниками, отлитыми в бронзе. Потом понял, что делать этого не надо: лица этих людей могли за четыре десятка лет измениться, да и другое важнее – внутреннее родство с теми, кого скульптор Владимир Цигаль, художник и солдат-малоземелец, избрал прообравоих героев. А родство это, прочное и поныне, виделось в седых солдатах.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.