Балдерис, тяжело перевалившись через борт, зло выдохнул:

– Повсюду бьют...

Я «не услышал» реплику. И только спустя минуту, когда уже и следующее звено вернулось со льда, подошел к Хельмуту. Поймал его взгляд и сказал только одно слово:

– Терпи!

Тренеры тоже в игре. Тренерам тоже тяжело, тоже в конце матча не хватает дыхания. И тренерам больно, когда бьют их хоккеистов. Но что еще мог сказать я Балдерису?

И после второго и после третьего выхода звена на лед Хельмут повторял: «Бьют!». И снова я просил: «Терпи! Терпи и ищи выход. Попробуй уходить от прессинга, сталкивая своего «опекуна» с кем-то из других канадцев...»

В предыдущем матче с командой Швеции Балдерис сыграл превосходно. И, видимо, потому канадцы тогда с самого начала игры «приклеились» к опасному и удачливому нашему форварду. Едва шайба приближалась к нашим воротам, едва судья матча убегал вслед за хоккеистами на другую половину площадки, как канадцы снова и снова цепляли Хельмута,

Люди не ангелы, и терпение не безгранично.

Первым взорвался Борис Михайлов, которому тоже порядочно досталось в этом матче. Едва я вошел в раздевалку, как наш капитан крикнул:

– Может, хватит? Может, пора постоять за себя? Ведь перебьют всех...

Я понимал Бориса. Понимал Хельмута. Понимал их партнеров, которым пришлось испытать на себе грубость и жестокость профессионального хоккея. Сильного, интересного хоккея, но все-таки слишком жестокого. Я все это понимал, сочувствовал игрокам всей душой, и однако... Как разрядить страсти? И что в конце концов ответить Борису?

– Хорошо, Борис! Хорошо. Тебе я разрешаю действовать так, давай сдачу. Можешь отвечать на любую грубость. Надо, чтобы остальные твоему при меру ни в коем случае не следовали. Проигрывать больше нельзя, а почему мы проиграли команде Чехословакии, ты знаешь не хуже меня...

Причину неудачи в матче с чемпионами мира знали не только капитан и тренеры. Знали все. Видеозапись самого трудного поединка показала, что играли мы не хуже, играли так же интересно, как и могучий соперник. Игра шла на равных до того момента, когда в нашем составе начались удаления, когда снова и снова оставались мы в меньшинстве.

Не знаю, поверят ли мне читатели, но хоккеисты сборной страны в тот день, даже проигрывая 4:6, верили, что они сумеют спасти матч, смогут отыграться, сил хватало и настроение было подходящим, но когда уже казалось, что берет команда игру в свои руки, снова кто-то не сдерживался, и следовало новое удаление.

Вот почему вместе с тренером сборной Владимиром Владимировичем Юрзиновым мы настойчиво требовали строжайшего соблюдения дисциплины, говорили, что недопустимы малейшие намеки на попытку «дать сдачу» вне правил игры.

После трудного матча с канадцами капитан сказал:

– Будем терпеть, а рассчитаемся голами...

То была важнейшая победа капитана, драгоценная победа команды.

Психологи, работающие с хоккеистами, со сборной, начертили схему на листе бумаги – стрелы, линии, прямоугольники, внутри которых написано: «цель», «моральные ценности», «коллектив».

«Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны» – знаменитая реплика из «Витязя в тигровой шкуре» приходит на память всякий раз, когда тот или иной специалист, спортсмен или журналист, разбирая игру команды – хоккейной, футбольной или, скажем, баскетбольной – находит в действиях тренера великое множество просчетов и промахов и замечает осторожно или, напротив, изрекает безапелляционно: «Я бы на его месте...» В венском «Штадтхалле», огорчаясь неудачами нашей команды, я не спешил с критическими замечаниями. И когда предложили мне возглавить сборную страны и команду ЦСКА по хоккею, я, не скрою, отказывался долго. Не потому, что боялся ответственности. Причина в ином – я не знал, смогу ли достаточно быстро изменить настроение в двух главных командах страны.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.