Налет

Когда последняя бригада доставила материал, Чернов забрался на стул и поднял руку. Внизу зашикали.

- Товарищи! - приглушая затихающий шум, прокричал Чернов, - ЦК комсомола выбросил лозунг: «Комсомол - лицом к производству». Мы не на словах, а на деле осуществляем этот лозунг. Наш налет - первая ласточка, мыв праве гордиться этим налетом. С завтрашнего дня еще круче повернем к производству. Перед нашим заводом большая задача - ликвидировать прорыв, выполнить промфинплан. Комсомол должен выйти на передовые позиции в разрешении этой задачи. Штаб выносит благодарность за боевую работу. Материал налета выпустим в специальном номере «Мотора». А теперь, товарищи, по домам. Штаб остается работать.

- Гвардию спеть! - разом выкрикнуло несколько голосов, и тут же кто - то высоко и радостно затянул:

Вперед заре навстречу, Товарищи в борьбе. Десятки голосов подхватили и снизили запевалу, растворив его в цокочущем шквале.

Штыками и картечью

Проложим путь себе.

Чтоб труд владыкой мира стал - вплелись последние голоса и, закрепляясь в один мощный поток, легко и свободно повели песнь дальше: И всех в одну семью спаял - В бой, молодая гвардия! Утром налет взбудоражил весь завод. Разукрашенные плакатами цехи выглядели по - новому празднично и особенно били своей новизной необыкновенные плакаты на станках. К плакатам, которые из года в год вешались на стенах и пролетах, уже привыкли, а новые остро задевали каждого рабочего и мастера. В токарной такие плакаты пестрели гуще, чем в других цехах. Впечатление от налета здесь было особенно сильное. Из рабочих никто не знал о налетчиках, но почему - то все решили, что это затея комсомольцев, и к секретарю Алексею Бойкову с утра подходил» с жалобами.

Первым подошел старик Колачев, угрюмый и скупой, крепко недолюбливающий молодежь.

- Сопливцы! Молокососы! В завком донесу, сукины дети! - закричал он визгливо и зло, угрожая Бойкову высохшим кулаком. - Сними плакат!

Алексей, затаивая улыбку, с достоинством проговорил:

- Ты не кричи, Семен Петрович. Без дела плакат не будет висеть.

- Сними - и, говорю, плакат, сукин сын!

- Не буду я снимать! Почитал, теперь снимешь сам. Памятное будет.

- А я говорю, сними! Сам сними! Своими руками. Сними, говорю? Колачев выругался и, схватив Алексея за полы блузы, потянул к станку. Вокруг них собралась кучка рабочих и едкими шутками подзадоривала старика и Бойкова.

- Попался, кавалерист!

- Хорошень его, Петрович! Носом, носом уткни! Алексей понимал, что сними он сейчас плакат, весь авторитет «легкой кавалерии» разом пропадет. Твердо заявил:

- Не сниму, Колачев. Дурака не валяй! Правильно плакат висит.

- А нет - снимешь! Своими руками снимешь! Ходи к станку. Алексей вместе с группой рабочих подошел к станку Колачева, станок был вычищен безукоризненно чисто, но внизу, у ходового винта, насмешливо кричали бьющие в глаза слова плаката:

Когда ты меня почистишь?

- Смотри, сопливец! Смотри, сукин сын! Тридцать лет за станком, а меня упрекать. Да я вас, молокососов! - Колачев ладонью провел по станине, и на ладони заблестело чистое масло. - Смотри!