Зуйкин напряженно смотрел в окно.

В конце кривой деревенской улицы показалась группа людей. Лоб Зуйкина прилип к потному стеклу. Он сосредоточенно всматривался в идущих с красным знаменем знакомых ребят из своей ячейки.

- Один, два, три... Все девять! Остальные беспартийные... Несколько делегаток - крестьянок... Так! Андалова - молодец!

Нестройно шагая, группа прошла мимо школы, завернула за околицу, направилась в соседнее село Анаево.

Зуйкин вскочил со скамейки, схватил полушубок, одел его в один рукав, торопливо хлопнул дверью. Но потом вернулся, зашагал по комнате из угла в угол. Скрипели половицы.

- Может быть, что - нибудь выйдет! Может, выйдет! Ах, если бы вышло!

Когда - то в этих местах полыхало зарево пожаров. Вспыхивали и беспощадно раздавливались кулацкие восстания. Люди с каменными скулами, в обмотках и с пулеметными лентами через плечо, приходили, стуча прикладами, в дом лесопромышленника Родиона Лоханова со строгим словом:

- Контрибуция!

Родион бледнел, мялся, растерянно метался по комнате, но уплачивал - зерном, золотыми вещами и кредитками. А потом разговаривал с местным «батюшкой» Викторовым, с церковным старостой Тазиным, с кулаками, раздавал деньги, воодушевлял на борьбу «с неизвестно взявшейся откуда бедой», с «антихристами и голодранцами».

Прошел десяток лет. «Именитые» случайно уцелели. Уцелели и вновь, десяток лет спустя, попытались поднять голову.

Играя на темноте мордовской деревни, эти последыши старой деревни орудовали против нас. Они пополнили свои силы местными лишенцами: Марковым - кулак и мельник теперь, полицейский - в прошлом; Мазиным - кулак и псаломщик, в прошлом тоже полицейский.

Церковь и мельница стали штабом их «работы».

«Почетную роль» в первом штабе играл поп Викторов.

- Жалуюсь, прихожанки, жалуюсь на налоги. Невозможно жить стало! - вот непременное содержание его церковных проповедей.

- Помощи и защиты ждет от вас пастырь ваш, - напутствовал он темных мордовок.

- Власть такую терпеть разве можно? - Он поднимал руки к церковным сводам.

С паперти выступали затем «очередные ораторы» - Тазины. Церковный староста Трифон Тазин говорил против хлебозаготовок, его речи продолжал председатель церковного совета Семен Тазин.

Они составляли на заседании церковного совета «прошения» о снятии с попа налога, повели религиозных женщин к сельсовету, и исступленные фанатички едва не избили встретивших их сельсоветчиков.

Мельник Марков был зверь - зверем для бедноты. Не раз приходилось «несамостоятельным» мужикам терпеть побои Марковн. Он злобно кричал приезжавшим с мешками беднякам:

- Становись, голодранец, в последнюю очередь! Не всюду быть вам, сволочам, первыми!

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.