– Принесите-ка мне немного кипятку!
Сиделка О'Брайен была удивлена и заинтригована, но твердо помнила, что ее дело не задавать вопросы, а выполнять полученные распоряжения. Если бы врач приказал ей пойти и снять шкуру с живого крокодила, она лишь пробормотала бы автоматически «слушаю, доктор» и отправилась бы за шкурой.
Родерик Уэлман недоверчиво переспросил:
– Вы хотите сказать, что моя тетка умерла, не
оставив завещания?
Мистер Седдон, тщательно протирая стекла очков, подтвердил:
– Судя по всему, это так.
– Как странно!
Юрист осторожно кашлянул.
– Не так уж странно, как вы думаете. Тут что-то вроде суеверия. Люди предпочитают думать, что у них еще масса времени. Я не раз беседовал с вашей тетушкой, убеждая ее составить завещание, но она упрямилась, и вот... – Он беспомощно развел руками.
– Но, безусловно, после первого удара... – вмешалась Элинор.
Мистер Седдон покачал головой.
– Когда стало хуже, она и слышать не желала ни о чем подобном.
Элинор сказала медленно, словно в раздумье:
– Значит, вот почему она так беспокоилась вчера вечером, так добивалась, чтобы за вами поскорее послали...
– Совершенно верно, – подтвердил юрист.
Родди занимало другое, он спросил с ошеломленным видом:
– Но что же будет теперь?
– С состоянием миссис Уэлман? – Мистер Сед-дон снова кашлянул . – Поскольку она умерла, не оставив завещания, все ее имущество переходит к ближайшей родственнице, то есть к мисс Элинор Карлайл. Налог на наследство, боюсь, будет довольно велик, но и после этого останется весьма и весьма значительная сумма.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.