На другой день около полудня были у урочища Мазар - Саргандос. Здесь в землянке и под навесом жили две русских семьи. Они занимались сбором травы, дающей эфирные масла. Кроме того, один из русских, бывший ювелир, изготовлял для окрестных киргизов и для жителей Бурч - Муллы металлические украшения, занимался починкой изделий. Другой еще и охотился на кабанов, обеспечивая себе на зиму запас мяса и сала.

Приняли нас эти поселенцы радушно. Угостили свежей свининой, дали место для ночлега и, зная местный язык, помогли найти проводника на ледник.

Рано утром тронулись в путь. Впереди быстро шел киргиз - проводник, по-видимому, из очень бедной семьи. Перевалив небольшой хребет, вышли в ущелье реки Саргандос и начали подниматься к высокому гребню. Приходилось карабкаться на огромные камни, идти то по одному, то по другому берегу, прыжками перебираясь по камням через бурный Саргандос.

Подъем делался все круче и труднее. Приблизительно в полдень вскипятили чаю и, подкрепившись, начали последний подъем, оставив поток в стороне. Сначала ноги скользили по мягкому травяному ковру, но затем пошел сплошной камень - неокатанный, острый - наконец, мы вступили в - моренные нагромождения. Пока они поднимались отлого, беспокоиться было не о чем. Но когда скалы морен перед ледником расположились одна над другой целыми россыпями по резко падающему склону хребта, ход по этому хаосу стал опасен. Огромные скопления каменных глыб во многих местах, видно было, готовы были ринуться вниз при незначительном толчке. Ставишь ногу и думаешь: ну, как этим шагом нарушу непрочное равновесие? Иногда основательно замирало сердце. Обходя такие грозные глыбы, подошли к леднику, заполнявшему обширную котловину. У верхнего края ее темнело несколько утесов. Боковой мореной обогнули ледник и, карабкаясь, достигли вершины длинного хребта.

С высоты его нашим глазам открылось море - гор. Мутно - желтые хребты, словно остановившиеся в своем беге невиданной величины волны, протянулись от края неба до края, уходя в даль неясными гребнями, серебрясь пятнами ледников и снегов. Всегда висящая в воздухе Средней Азии мельчайшая пыль окрашивала землю и небо в желтоватый оттенок, и в этом желтоватом тумане все казалось воздушным, все было очерчено мягко и нежно. По северо - западному склону хребта, на котором мы стояли, под нашими ногами, развернулся ряд мощных ледников, исчерченных полосами трещин. От них тянуло ветром, согреть который не могло мутно светившее солнце. Перешли на ледник. По снежному мостику миновали жуткую пропасть трещины и очутились на краю ледяного утеса. Внизу в величавом покое замерло огромное ледяное поле. Кругом было тихо. Ни птицы, ни зверька, ни насекомого. Только камни, лед и мутное небо. Спускались быстро, но было поздновато, и поэтому добрать до стоянки не удалось. Уже в темноте, еле ориентируясь среди камней и скал потока, остановились в защищенном от ветра месте над обрывом. Набрали сухих дров, и во мраке ночи заволновалось и зашумело пламя.

Степь, пустыня, горы и море

Затем снова в вагоне по необозримой степи. Ночью сошли на станции «Аральское Море». Утром отправились на берег, смотрели в морскую даль, в зеленую прозрачную воду, в убегающие желтые полосы берегов. Раздобыли шлюпку и под парусом, с попутным ветром, унеслись в безбрежную синь.

И снова ритмичное погромыхивание вагонных колес, степь и степь - киргизская, русская, лесостепь, перелески - и трубы и дым Москвы.

Так туристы из Волоколамского педагогического техникума крепко почувствовали чуть не все стихии природы - степь, пустыню, горы и море. Они видели совхозы с новейшей техникой, а рядом - людей, которые живут и работают, как тысячу лет назад. Незабываемыми картинами останется все это жить в нашем сознании, сообщая жизненному опыту яркость, силу и многообразие, повышая ценность и интерес жизни.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.