В это время трое остальных жались у дверей, исподлобья глядя друг на друга.

- Маруська, - тихо сказал один из них, когда хозяин, запыхавшись, сел на кровать, - ты мне книжек обещал.

- Можно! - великодушно сказал Маруська, - покопался под кроватью и достал политграмоту Гришина. - Прочитаешь, еще достану.

- Что не пойму, - объяснишь? - спросил парень, благодарно и застенчиво улыбаясь.

- Нечего там объяснять, - капризно передернул плечами Маруська. - Главное, фразы запоминать на пожарный случай. Ты себе, кроме того, тетрадку купи и какой бы лозунг не прочитал на плакате - записывай, а потом жарь на собраниях, по порядку, - да так, чтобы голос дрожал! Вейз мир, азохен вей!

- Не может этого быть, - хмуро сказал парень.

Все расхохотались.

- Он, вроде тебя, - насмешливо шепнул мне Маруська, - а я его окультурю, обломаю! Не таких окультуривал! Станет еще блестящим мужчиной.

Но его перебили.

- Слушай, Маруська, как ты находишь, одеколон мой, ничего?

Спрашивал патлатый... Он неожиданно выудил из кармана своего дранного пальтишка маленький шелковый носовой платок и помахал им перед Маруськиным носом.

Маруська поморщился: - Дрянь. Дешевка. Ты мещанствуешь. Приобрети «Гелиотроп».

Патлатый сконфузился и хотел бросить платок в угол, но одумался и сунул его обратно в карман.

- Подарю Еленке большой.

- А теперь, киндер - ша, - сказал Маруська, подражая еврейскому акценту, - я таки да начинаю.

Он вытащил из - под подушки несколько узких полосок бумаги с отпечатанными на машинке стихами и многозначительно поднял палец.

- Запрещено. Гуляет по рукам. Первый опыт семиэтажного мата, по вопросу о хлебозаготовках, но только для избранных.

Я ушел.

3 - го октября 1928 года Маруська был случайно исключен из комсомола за растрату 76 рублей. Когда его исключали, он плакал.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.