– Вот тогда и подумалось: чего еще

искать? Сколько ребят мечтают о такой судьбе – море, корабль. Решил: баста! Раз не получилось из меня мастера-резчика, стану классным машинистом турбинных установок. Моряк дальнего плавания – звучит!

Но посылки из дому не прекращались...

И в матросском кубрике, когда шли на Ямал, запахло вдруг весенним лесом. Солнечные стружки завиток за завитком соскользнули с жесткой моряцкой ладони. Иван не забывал и наказ преподавателей училища: рисовать как можно больше. В свободное от вахты время брал широкий столярный карандаш (отцовский подарок), и на лист ватмана ложились плотные штрихи. В «моделях» нехватки не было. Даже сам капитан Кучиев, когда атомоход пробивался к Северному полюсу, «попал на карандаш» Данильченко.

В двадцать пять лет поступил он в ГХГГГУ. В двадцать семь староста группы Иван Данильченко считается лучшим резчиком в училище. В его активе – золотая медаль ВДНХ, почетный диплом с будапештской выставки...

Вот какая история.

Вокруг меня – праздник детства. Я вижу румяные, счастливые лица малышей, слышу их смех, крики, которые идут из самой глубины маленького, восторженного сердца.

Взмывают вверх резные качели, крутится яркая, разрисованная карусель, бродит возле дуба чудесный кот – деревянный, но и живой тоже. Здесь и Нестерко, и веселые гусляры, и Конек-горбунок...

– Сюда, сюда посмотри! – зовет меня Наташа Родичева. – Прелесть, не правда ли?

Правда... И первому секретарю Бобруйского горкома комсомола и мне здесь, в детском парке отдыха, нравится чрезвычайно. Да, кроме нас, взрослых немало. В этот парк бобруйчане приходят куда охотнее, чем во «взрослый». А создали его ребята из художественного профтехучилища. Редкую, полувырубленную рощу на краю города превратили в страну сказок. С качелями-каруселями, избушкой на курьих ножках, поляной фей, Белоснежкой с гномами...

Конечно, не обошлось тут без помощи горисполкома, горкома комсомола.

– Но придумали все, сделали сами учащиеся, «неугомонные», – говорит Родичева. – А кроме этого, оформили кафе «Светлячок», несколько детских садов, школ, вестибюль и холлы гостиницы.

Так их и зовут в городе – «Неугомонные». И слышится мне в этом прозвище добрая уважительная нотка: «Мастеровые!».

Двадцать первый выпуск покинул в этом году стены училища. Питомцы его работают на мебельных фабриках, в народных промыслах, в мастерских республиканского художественного фонда, в специализированных стройуправлениях.

Маляры-альфрейщики, воспитанники мастера Родова, трудятся нынче в Московском Кремле, в тех же залах, что украшал более трехсот лет назад «елико возможно» изразцовыми фризами и майоликовыми рельефами их великий земляк, белорусский мастер Степан По-лубес. А другой знаменитый умелец с Белой Руси, Ким Михайлов, – резьбой «витой, да о>игурною»...

Работают мастера, работают и «подмастерья», те, кто сегодня только учится «на волшебников», творят, окружают жизнь нашу веселым, сказочным белорусским орнаментом.

Будто возвращают нам частицу солнечного детства.

Письмо было от деда. Почерк крупный, твердый. Дома все в порядке, все живы-здоровы. Как всегда, поклоны мастерам, Ириным товарищам. А в конце письма: «...И вот что надумал я, внучка. Хочу коллекцию нашу фамильную вам в дар передать. Пусть умение наше, талант вдесятеро выше станут в руках молодых, сильных».

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.