История, описываемая нами, очень и очень проста. Герои вечерней прогулки настолько обыденные личности, что, право, не стоит упоминать их фамилий и названия той местности, где протекали часы первой и последней встречи фабзайца Григория с юной дочкой железнодорожника Тамарой.

Впрочем, то, что случилось с нашей парой, которой вместе, пожалуй, не будет сорока лет, могло закончиться в мире и благополучии (в большинстве случаев так и заканчивается). Если бы... если бы Тамара не подала счет.

«Прошу суд заставить уплатить гражданина Григория 10 р. 50 к., чтобы он в следующий раз не пытался вредить имуществу наших девушек. Во - первых: 5 р. 50 к. за изорванную кофточку. Во - вторых: 2 р. за просыпанную из ридикюля пудру и 2 носовых платка. В - третьих: 1 рубль за выпавший из ридикюля 1 рубль денег, и еще 2 рубля за две фотографические карточки плюс разбитый в ридикюле пузырек известных духов «Турандот». Нахалов надо поставить на место. Пусть расплачиваются».

Услыхав о том, что Тамара подала суду счет, Григорий пришел в сильное возбуждение. Он негодовал. Каждый, в руки которого попал подобный счет, мог черт знает что подумать про невинного Григория. Не хулиган ли он? Не вор ли он, вырвавший из рук бессильной девушки ридикюль? Своим счетом необдуманная Тамара могла бросить зловещую тень на светлую личность фабзайца, между тем как последний ничего предосудительного, по его мнению и не делал.

... В воскресенье, утром Григорий, поднявшись на два часа позднее, чем обыкновенно, повязал шею искристым самовязом, начистил ботинки, пересчитал в кошельке заветные три рубля и' отправился на прогулку. После обеда празднично настроенный юноша устремился на досчатую платформу станции, как вдруг по дороге встретил веселую компанию друзей.

- Знакомьтесь, - представили ему краснощекую, кокетливую Тамару.

Григорий решительно потряс руку новой знакомой, и они уже вместе отправились к платформе. А там слонялись взад и вперед толпы гуляющих, с треском сыпался на истоптанные доски дождь подсолнухов, у кассы задорно хрипела гармонь, визжали от шуток и легкомысленных намеков девушки.

Григорий принялся делать то, что делали все; он заставлял хохотать свою спутницу, щедрой рукой сыпал на ее ладонь семечки и даже сбегал в буфет за шоколадом. Тамара все больше и больше приходила в восторг от своего ухажера. Уже стемнело, толпа разбрелась, в тень деревьев скрывались пары, и Григорий (он делал все то, что делали другие) пригласил знакомую в кино. Но Тамара не согласилась. «Роковую месть» она уже видела, притом кино так далеко, и глухая дорога. Григорий настаивал: такую картину следует смотреть несколько раз, чтобы уяснить ее драгоценный смысл, кино уже не так далеко, и что значит глухая дорога для того, кто шествует под его охраной? И они пошли.

Кокетливо ухмыляясь, Тамара слушала речи храброго спутника о любви, о предрассудках; разговор ей нравился, такие речи она слыхала неоднократно - всегда при всех прогулках говорят одно и то же. Когда парочка миновала версту и дорога свернула в перелесок, Григорий остановился и грубо схватил Тамару за руку.

Очень просто, он требовал «настоящего» конца прогулки, и лишь последовал отказ, как Григорий должен был обидеться. Но Григорий не таков и не первый раз он угощает шоколадом и ведет знакомых в кино. Григорий пошел в другую сторону, незаметно оборачиваясь назад. Но неблагодарная Тамара, севшая шоколад и по всей вероятности успокоившаяся на этом, хладнокровнейшим образом продолжала путь. Тогда Григорий вышел из себя. Черная неблагодарность возмутила и потрясла его до глубины души. Он нагнал Тамару. Оглянувшись по сторонам и убедившись в том, что кругом нет никого, фабзаяц накинулся на Тамару, возможные вопли он предупредил носовыми платками. Случайные прохожие мешают концу «обыкновенной» прогулки и «обыкновенному»... насилию.

Для обоих героев было неожиданностью, когда суд заговорил о попытке изнасилования. Григорий ушел ошарашенным из судейского зала, избегнув только благодаря амнистии годичного лишения свободы.

Он был справедливо обижен. Сколько тысяч его сверстников благополучно кончают хождение в кино, сколько тысяч девушек не подают счетов за просыпавшуюся пудру и разорванную кофточку...

Сколько тысяч людей, в летние вечера, провожая взорами удаляющихся в тень перелесков парочек, и в мыслях не предполагают о каком - либо преступлении - обыкновенно в таких случаях окружающие говорят о юности и весне.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.