Из рукописей, полученных на конкурс «Смены»
- Стало быть, я прямо люблю. Даешь - и никаких гвоздей!
- Ну, какая жизнь может развиваться, когда старики во всем противодействуют?
Дымищу... словно из пушек стреляли. Дыхнешь полной грудью - кашлем зайдешься. Накурят, накаркают, а от ног вонь портяночная - бррр... Окно отворишь - заклюют так, что и своих не соберешь.
- Разжарился?! Благородия, мать - промать... комса.!. Ты доживи - пока луной плешь да борода лопатой сделаются - тараканом в щель полезешь, вас, косомордых, только знай - учи. Да вы без нас - ни бя, ни мя!...
Словом, вся каморка по слову - четырнадцать слов, четырнадцать «матов», уши затыкай. Чуть чего лишнего загнешь, они тут как тут; на подхвате мастера первой марки.
Вообще старый рабочий на комсомольцев смотрит так:
- Вы, - говорит, - дураки, учить вас надо, как нас учили, а учить вас так - вы законы, суд... ну и вот, что из вас: ни господу свечка, ни черту кочерга! Болтать вам - рука, делать - мука. Вы вот с пьянством боретесь... закрыли в рабочих районах Центроспирт. А Борька Булькин в своей каморке с приятелями напился, подрался... видели?! Это ваша пук - солома! Видели?!
Я - защищать.
- Нельзя так на всех указывать. Плохая корова все стадо загадит. Видели - боремся.
Нет, не отступают старики - упрямы, козлы старые. В духоте - духотой питаешься.
С рабфака вечернего придешь поздно, осветить надо... закусить. Какое - ложишься впотьмах. Одно спасение зимой - читальня: там и воздух свежее, и запах журналов вкусный, и шашки - что хочешь «грызи», кушай!
Нам что: даешь - и никаких гвоздей! В ячейке на заседании бюро разбиралось дело о Борьке Булькине. Первым секретарь выступил:
- Он, - говорит, - выдвиженец, ему непростительно... старый комсомолец... откололся... ближе к ячейке надо... авторитет теряет на производстве!...
Пот с высокого лба секретаря скатился на протокол и как - будто образовал печать - растекся, волосы крыльями черными раскинулись, брови вспархивали могущественно: резал, резал, и резал.
Борька то покраснеет, то на лице белые круги забегают, - хорош гусь, что и сказать, не первый раз; и заявление подал, кается: «Не буду, свихнулся»...
Постановили:
... «Снять с работы, как выдвиженца; сделать строгий выговор с предупреждением. Послать работать по двору на три месяца...» Исправится, мол.
- Неправильно, - думаю я. - Частые случаи в ячейках, нечего скрывать. Нужно новое что - нибудь. В яму, на самоубийство товарищей толкать строго, - решил я.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.